Интервью с Hieronymus Bosch : DARKSIDE.ru

Владимир, сначала вопрос про название группы – возможно, он надоел, но все же. Ты говорил, что с самого начала хотел, чтобы название никак не переводилось на русский язык. Почему именно так?

В принципе, и не только на русский, а чтоб название вообще не переводилось ни на какой язык. Чтобы оно было одно универсальное на всех языках. По-моему, получилось вполне очень даже.

Вы хотели таким способом выделиться, чтобы название сразу говорило о том, что перед слушателем необычная группа?

Ну, как бы нет. Честно говоря, идея с этим названием вертелась у меня очень давно, еще до того, как я начал играть в Bosch, я ведь до этого переиграл еще в куче всяких школьных групп. Не знаю… Я начну немножко издалека. Сейчас понятие “gothic metal” совсем другое, не такое как было в начале 1990-х, абсолютно иное. “Gothic metal” тогда был в принципе тот же death metal, но отличался тем, что в первую очередь это была очень мрачная музыка и очень навороченная. Так как сама по себе готика - очень сложная вещь и очень мрачная, именно то, что, в общем-то, я хотел играть. И Босх сам по себе - практически последний готический художник, который родился под фамилией, произошедшей от имени европейского города, который был построен в готическом стиле последним. Вот отсюда и это название, то есть, оно несло смысловую нагрузку.

Ваш новый диск называется “Artificial Emotions” («Поддельные эмоции»). Почему было выбрано именно такое название?

Честно говоря, этот вопрос не ко мне. Название придумал тот, кто писал тексты, это Всеволод Горбенко (басист/вокалист – прим. авт.). Судя по тому, что он написал в этих текстах, они как раз об этих ненастоящих эмоциях. Сейчас многие пишут в рецензиях, что и музыка такая, в общем-то, не настоящая, слишком техничная. Но в принципе мы не планировали это передать и в музыке.

Вы снова писались в студии Aria Records. Насколько изменилась эта студия за 10 лет? И насколько измелился процесс работы над альбомом в целом?

Студия изменилась на 100%, от того, что было, остались одни стены, да и то несколько переделанные. Но мы выбрали и в этот раз студию Aria Records, потому что это фактически единственное место в Москве, где можно сделать аналоговую запись, то есть на пленку, а не в компьютер. Для нас это важно, потому что пленка очень сильно передает живость музыки.

Ты и Всеволод Горбенко являетесь авторами всей музыки. Как сейчас в группе происходит творческий процесс? Вы собираетесь вместе и джемуете, или работаете каждый по отдельности? В чем музыканты сегодня черпают вдохновение для своей музыки и текстов?

Нет, мы придумываем все дома, в основном всю музыку. Приносим на репетиции какие-то отдельные готовые фрагменты. Естественно, аранжировками занимается вся группа, потому что это уже общий процесс комплектации этих элементов и так далее.

А откуда приходят идеи, вдохновение для написания музыки?

Не знаю, честно говоря, я стараюсь особенно не слушать heavy metal, но это приходит издалека из каких-то детский впечатлений от тяжелой музыки и вообще от музыки как таковой. Скорее так, потому что современный heavy metal я слушаю очень мало и очень мало в нем разбираюсь.

На сайте вашего российского лейбла CD-Maximum выложено подробное описание всех песен с диска. Этот весьма оригинальный материал, видимо, подготовлен вокалистом и автором текстов группы Всеволодом Горбенко. Расскажи про него, что это за человек?

Сева - мой старинный друг. Мы с ним познакомились на первом курсе в университете. Он филолог по образованию и очень любит иногда писать такие вот вещи. (Смеется). Интересные не только с точки зрения информационности, но и с точки зрения красоты языка. Но в принципе, это все написано как бы с издевкой, с долей иронии, и если кто-то это воспринимает очень серьезно, то он ошибается. Всеволод - замечательный творческий человек, который живет абсолютно в своем мире. Кстати, очень редко выходит в люди, не посещает никаких концертов, клубов и так далее. Занимается творчеством в чистом виде. Пишет стихи и музыку. Играет на бас-гитаре, очень хорошо играет. Я считаю, что на сегодня это вообще один из лучших бас-гитаристов у нас в стране. И авторитет типа Грановского даже не катит. (Дружный смех).

Есть ли на “Artificial Emotions” старый материал к

онца 90-х, или же все эти песни совсем свежие?

Нет, конечно, целиком песен нет, но отдельные куски есть. Некоторые из них были придуманы еще до “The Human Abstract”. Например, довольно большая часть “Tired Eyes”, кстати, эта композиция была еще до “The Human Abstract”. “Interference” - эта песня, составленная из малого количества фрагментов песни, которую мы придумали еще в 1996-м. В общем-то, она шла 20 с чем-то минут, и мы должны были записать ее тогда, но, к сожалению, не вышло. И все же мы решили не оставлять все в том виде, в котором мы тогда придумали эти вещи. А все остальное - это уже песни, которые Bosch не репетировали до реюниона.

Кстати, нет ли у вас планов воскресить эту 25-минутную композицию?

Нет, в том виде нет. У “Interference” и припев, и куплет оттуда, ну и еще пара, так сказать, проходов.

С каким темпом в дальнейшем планируется работать над альбомами, новые вещи будут появляться чаще?

Дело в том, что группы просто не существовало в тот отрезок времени. А пока мы есть, мы будем работать, потому что идей очень много. В начале осени мы сядем за новый материал. Не знаю, сколько это займет, но, думаю, год, плюс время на запись. Обычно это занимало у нас около девяти месяцев - написание полноформатного альбома.

У группы уже есть какие-либо наработки к новому альбому? Известно ли приблизительно, что это будет за диск?

Есть, даже название уже есть, но я его не скажу. (Дружный смех). Потому что, если бы тут был Сева, так как он отвечает за все это, и если бы он захотел, он бы сказал, но поскольку его нет, я думаю, что не имею права говорить. Мы никогда не вмешиваемся в работу друг друга. Мы доверяем друг другу, и если Сева называет альбом так-то, то я ему доверяю и не вмешиваюсь в это. В принципе, иногда я могу сказать свое мнение, но довольно-таки осторожно.

Как продвигаются дела у Bosch в Европе и других странах? Продаются ли там диски, в прессе появляются статьи, рецензии на ваши работы?

Ну, честно говоря, с этим у нас самые большие проблемы. Наши диски не продаются за границей. Сейчас мы работаем над тем, чтобы подписать либо контракт, либо какую-нибудь европейскую дистрибуцию. Но с этим есть определенные сложности, я не знаю, с чем они связанны, но честно говоря, пока мы получаем только отказы.

Грустно слышать… Теперь вопросы о составе группы. Расскажи, как у вас появился гитарист Вадим Орлов? Где он играл раньше? И почему у вас не сложилась работа с Денисом Катасоновым, который играл на гитаре сразу после вашего воссоединения?

С Денисом у нас как раз все складывалось неплохо, но Денис был очень увлечен тем, что хотел стать профессиональным музыкантом, то есть, зарабатывать этим деньги. А с тяжелой музыкой у нас в стране это практически невозможно, особенно в такой ее экстремальной ветви, в которой мы играем. Поначалу он решил все это совмещать. Он начал работать с Евгением Осиным, ну и совмещал с этим работу у нас. Но, к сожалению, так получилось, что у него был с Осиным очень плотный график, из-за этого он пропустил несколько наших концертов, и нам пришлось играть втроем. Мы решили, что так продолжаться не может, но мы остались в очень хороших отношениях, и понятно, что со своей точки зрения он абсолютно прав. В принципе, если человек больше ничего в жизни делать не умеет, кроме как играть на гитаре, а играет на гитаре он прекрасно, очень хорошо… И мы решили, что он имеет на это полное право. Денис нам помог, он понимал, что происходит в группе, и он нам помог найти Вадима. Вадим до этого играл в какой-то хард-роковой группе, названия которой я сейчас не вспомню.

Будет ли Вячеслав Молчанов принимать какое-либо участие в деятельности Hieronymus Bosch? Известно, что у него есть инструментал, предназначенный для записи с вами. Состоится ли когда-нибудь эта запись?

Теперь, я думаю, уже нет. Он планировался на этом альбоме, но все отменилось именно по тем же причинам, что и с Денисом Катасоновым. Слава тоже наш большой друг, но у него не было времени на Bosch. Он работает с Георгием Лепсом, то есть занимается профессионально музыкой, и у него элементарно нет времени. Постоянно на гастролях, постоянно в разъездах. По этому мы считаем, что нет смысла записывать песни людей, которые не являются группой Bosch. Потом Вадик еще себя не раскрыл до конца, он пришел к нам

в группу практически перед записью, когда уже весь материал был написан. Мы надеемся, что новый материал будет написан с ним в соавторстве.

И Денис Катасонов, и Вячеслав Молчанов раньше были гитаристами в группе Легион. Это совпадение, или же вы так активно следите за деятельностью Легиона и забираете себе наиболее выдающихся музыкантов, когда они уходят от Алексея Булгакова?

Совершенно верно. (Смеется). Это чистой воды совпадение, мы сами шутили по этому поводу, что у нас Легион - кузница кадров. Но все же это просто совпадение. Кстати говоря, и здесь получается определенного рода преемственность. Дело в том, что Дениса Катасонова нам посоветовал как раз Слава Молчанов, когда понял, что он не справится с тем, чтобы совмещать свою работу с работой у нас. А Денис Катасонов, в свою очередь, привел Вадима Орлова, и отношения у нас остались очень хорошие. Люди болеют за нашу группу и когда понимают, что они не могут сами, они начинают искать какую-то замену, помогают. То есть мы, грубо говоря, сами никого не искали фактически. (Смеется).

Я заметил, это достаточно частая тенденция, когда наши музыканты с тяжелой сцены одновременно играю в каких то популярных поп-проектах…

Ну, это зарабатывание денег, в этом ничего противоестественного нет. Особенно если это музыканты с большой буквы, такие, как Слава Молчанов или Денис Катасонов. Замечательные гитаристы. В андеграунде, по крайней мере, таких гитаристов точно нет. У них, к сожалению даже нет времени на свои собственные сольники, которые они так мечтают записать.

Как складываются отношения и решаются проблемы, если они возникают, внутри группы?

Честно говоря, конфликтов особо никаких и не было. Но понятно, конечно, что мы с Севой пытаемся вести себя авторитетно, как старейшины этой группы, но в целом, у нас эдакая демократия, переходящая в анархию. И это хорошо. У нас не возникало никаких серьезных конфликтов, потому что мы, например, никогда не говорим, что играть барабанщику, какое соло сделать и т.д. Люди вправе решать, ведь они играют в этой группе, они часть этой группы. И если бы им не нравилось что-то, то, соответственно, они не играли бы в этой группе. Грубо говоря, после реюниона, когда стало понятно что Слава Молчанов не сможет вернуться, мы всем кандидатам всегда говорили, что у нас просто клуб любителей этой музыки.

С кем из коллег по цеху на российской сцене вы общаетесь, дружите?

Мы очень тесно дружим с Seducer’s Embrace, это Алексе Дохов, один из лучших моих друзей в Москве. Со многими общаемся, очень тесные отношения у нас с Валерой из Rest In Pain, с Shadow Host. Да в общем, мы со всеми дружим и стараемся не ссориться ни с кем.

Уже сейчас, когда Туска позади, можно ли сделать выводы, открыло ли ваше участие в фестивале какие-либо новые горизонты перед группой? Не проявили ли заинтересованности в группе европейские лейблы, может быть, появилась какая-либо почва для новых контрактов?

Мы очень на это рассчитывали, но, к сожалению, пока ничего.

Вы не задумывались над тем, почему организаторы Туски из всех присланных им дисков отечественных коллективов выбрали именно вас?

Я не знаю, почему, честное слово, не знаю. Тем более, был предоставлен старый альбом десятилетней давности. Я не знаю, почему, но то, что выбрали нас, это, конечно, нам льстит очень сильно. Видимо организаторы Туски решили как-то разнообразить свой фестиваль.

Как ваши друзья из Destruction отреагировали на новость о том, что вы будете играть на этом фестивале? Ведь для них наверняка это было неожиданностью?

Они очень удивились. Если ты немножко знаком с дискографией Destruction, они тоже играли одно время очень сложную музыку, но, к сожалению, не могли получить контракта, и произошла ссора со Шмиром, который потом ушел из коллектива. Когда они послушали нашу музыку, они сказали что это абсолютно «крейзи». Хотя Майк, гитарист Destruction, до сих пор фанат прога, его любимая группа - Fates Warning, и для него это не является чем-то таким заоблачным. Они очень удивились, увидев нас на фестивале, и спросили, на какой сцене мы играем. И получилось достаточно смешно. У них гримерка была между одной из малых сцен, на которой они играли, и большой сценой, а за большой сценой находилась еще другая малая сцена, на которой играл

и мы. И когда он спросил меня: «Где вы играете, на какой сцене?» Я показал: «На той». Шмир сделал большие глаза и сказал: «Что, на большой!?» (Дружный смех). Это при том, что они играли на малой.

Кстати, как получилось, что во время концерта Destruction в Москве ты вышел вместе с ними на сцену и исполнил кавер Exploited “Fuck The USA”? Вы были как-то знакомы и раньше, или же познакомились прямо за кулисами перед концертом? И почему ты появился именно на этой песне? Ты разделяешь позицию Destruction и Exploited по отношению к США?

Хммм, какой-то “political incorrect”… (Смеется). Грубо говоря, мы познакомились с ними уже в Москве, но только не в день концерта, а за день до него. Я знал, что они будут отдыхать в одном из московских клубов. И организаторы Alive Concerts пригласили нас туда просто потусоваться. Мы пришли и как бы просто общались, пили пиво. Потом ребята из Alive стали уговаривать Destruction сыграть кавер “Fuck The USA”. Destruction отказывались это делать, но, выпив еще немного, Майк сказал: «Мы сыграем, не вопрос, если этот парень» - показав на меня - «будет играть с нами». (Дружный смех). На следующее утро, в день концерта, я нашел эту песню у себя где-то на дисках, прослушал пару раз, просто чтобы знать, что играть, честно говоря, я не был знаком с этой песней. И вот собственно вечером уже во время саундчека ко мне подошел Майк, хлопнул по плечу и сказал: «Ну что, сыграем?» Я сказал: «Да не вопрос!».

И как в итоге оцениваешь результат?

Получилось, по-моему отлично, у меня есть видео. Это дорогого стоит, учитывая то, что я в детстве со шваброй по квартире под ихний “Live Without Sense” бегал. То есть, для меня это какая-то сказка просто.

А вы не планируете в дальнейшем опубликовать подобные видео-материалы?

Ну, если будет интерес у публики, то почему нет?

Удалось ли вам пообщаться с кем-либо из других музыкантов, выступавших на Туске?

В общем-то, там все по отдельности у нас бегали. Насколько я знаю, Андрей Ищенко, барабанщик, общался буквально со всеми барабанщиками на этом фестивале. (Смеется). Да и вообще в зоне бэкстейдж была очень непринужденная обстановка. Там была такая пивная, из которой нельзя было уходить с пивом, поэтому все концентрировались на этом пятачке. (Смеется). И общались друг с другом буквально все. Мы, конечно, там были немножко чужие, потому что отношения между музыкантами там уже сложились, там они все друг друга знают, давно не виделись, вспоминали какие-то совместные туры. Мы были немножко в стороне от всего этого и шокированы абсолютно всем происходящим.

Твое самое яркое концертное впечатление с Туски? Кто из выступавших понравился больше всего?

Testament, без вопросов. Они были лучшими на этой Туске. Они были в оригинальном составе с Алексом Школьником, то есть, это было потрясающе.

Каковы были условия проживания на Туске? Как группа проводила время до выступления, помимо просмотра концертов выступавших коллективов?

Грубо говоря, проживание было отличным, была очень хорошая трехзвездочная гостиница прямо рядом с фестивальной площадкой. Мы гуляли по городу, некоторые из нас ночи напролет проводили в клубах, ведь после основной части Туски есть еще клубная часть. В общем, веселились всячески и радовались жизни. Честно говоря, было трудно поверить в то, что с нами это происходит.

Очень многие русские группы говорят о том, что попасть на западный фестиваль очень трудно, что даже если тебя пригласят, будет масса проблем с визами, с таможней, с аппаратурой, а результат нулевой. Каковы были самые большие трудности при организации вашей поездки?

У нас не было трудностей с организацией вообще. Нам помогала в осуществление поездки Наталья «Rag Doll» с MetalKings.ru. Она занималась визами и всем остальным, мы попросту, грубо говоря, отдали паспорта и получили через какое-то время их назад с визами, билетами и резервацией в гостинице. Сели в поезд и поехали. Все было абсолютно без проблем, и, кстати, я должен отметить уровень организации. Наш райдер был выполнен на 100%, то есть такого не было никогда. Причем мы написали довольно пафосный райдер с запасом, и писали везде отписки «or equal», но тем не менее, было все. Менеджер сцены подошел к нашему звукорежиссеру и отчитывался за кажд

ую строчку нашего райдера, это было просто потрясающе. Не было такого, будто приехали цыгане из ниоткуда, к нам относились так же, как и остальным, и это было, во-первых, очень неожиданно, а во-вторых, очень приятно.

В целом, как группа оценивает собственное выступление? В целом, стоила ли игра свеч?

Выступили мы неплохо, то есть, нельзя сказать, что это был лучший наш концерт в жизни, но мы сыграли вполне достойно. Вроде людям понравилось. Многие подходили и говорили, что все, в общем, здорово. Причем не только фэны, но и другие музыканты, которые смотрели наше выступление, всем очень понравилось. А на счет “стоила ли свеч”, это вообще не обсуждается, это опыт, который трудно переоценить.

На фотографиях, которые ты мне предоставил, я видел финнов с русским флагом.

Да, это были на самом деле финны с русским флагом.

Откуда они его взяли?

Я не знаю всей этой истории, я знаю только, что когда наш звукорежиссер к ним подошел и начал говорить с ними по-русски, ведь он думал, что это ребята из России, они сказали, что ничего не понимают, это были финны. (Дружный смех).

А вообще, много людей приехало из России на фестиваль? Может быть, с вами кто-то приехал?

С нами приехали только наши друзья. Моя супруга и еще наши самые близкие друзья - два человека. Но там были и еще русские ребята. Мы, честно говоря, с ними не особо знакомились, но с одним парнем уже в поезде встретились, когда ехали обратно.

Почему сайт группы содержит информацию только на английском языке? Неужели у русскоговорящей аудитории нет потребности в информации о группе?

Честно говоря, наверное, есть, но эта доля очень мала, судя по посещаемости концертов и раскупаемости дисков. В принципе, Bosch мало кому интересен. Поэтому тратить силы и писать все на двух языках нет смысла.

Чем музыканты группы занимаются помимо музыки? И кстати, занимался ли ты какими-либо музыкальными проектами в то время, когда пребывал вне России?

Нет, лично я ничем серьезным в плане музыкальных проектов не занимался, пока я был за границей, и вообще было время, когда я год-полтора-два вообще к гитаре не подходил. Сева занимался все это время какими-то проектами, не вообще относящимися к хеви-металлу.

Но ты все это время знал, что вернешься к музыке?

Однозначно да. И я писал материал, который есть на этом альбоме. То есть, я его не писал специально для этого альбома, я его писал и как бы клал в ящик, говорил: «Вот это для Босхов». Я еще придумывал какие-то другие свои проекты дома на компьютере, но это были совершенно иные проекты. И я верил, что рано или поздно я все равно запишу пластинку для Hieronymus Bosch.

Как ты считаешь, смогли бы вы выйти на такой же уровень, если бы начинали сейчас? Если бы “Artificial Emotions” был вашей первой записью, смогли бы вы попасть на CD-Maximum, на Туску и т.д.?

Не знаю насчет CD-Maximum, но в любом случае, очень мало людей, которые помнят о нас с тех пор, когда мы начинали. Практически все, что у нас сейчас есть, это какой-то маленький клуб, люди, которые любят Bosch, ходят на Bosch. Достаточно малое количество людей. Они все, в основном, молодые люди, которые совершенно не могли даже в силу своего физического подросткового состояния попадать на те концерты, которые были 10 лет назад.

Как прошел ваш мини-тур по Украине? «Artificial Emotions Ukrainian tour 2005»?

Это было просто замечательно, потому что как ни странно, люди на Украине либо более музыкальные, либо… я не знаю что. Но та поддержка, та энергия, которая шла из зала, нас поразила. Еще более нас поразило то, что мы ехали в неизвестность, но люди очень хорошо знали наши песни, сметали весь мерчендайзинг. И это было настолько неожиданно и приятно! Первый концерт, который состоялся в Виннице, был совершенно потрясным. Это был ДК, настоящий большой ДК, который был полон, и люди просто неистовствовали. Для нас это был шок, это было классно, да и конечно, летом играть в Крыму само по себе придает настроения. (Смеется).

Что ты можешь сказать о состоянии украинской тяжелой сцены на сегодняшний день, хотя бы по уровню тех групп с которыми вы играли?

В Виннице с нами играла не

плохая группа из Киева GrimFaith. Они играют такой пост-дум, может, что-то готическое, но кайфное, по музыке точно не знаю, но по имиджу да. Вот они очень неплохо играли. Остальные группы были более экстремальные, но в связи с тем, что звук у них был в основном плохой, я мало что понял.

Как ты сейчас оцениваешь роль Сергея «Паука» Троицкого в карьере Hieronymus Bosch? С одной стороны, его менеджерские качества очень часто критикуют, но с другой, он ведь издавал на своем лейбле много известных групп…

Да, и за это ему большое спасибо! Это действительно правда, мы продали такое количество пластинок, о котором сейчас мечтает ну если не Эпидемия, то Catharsis точно. Мы продали более 15 000 пластинок. Мы выступали на больших площадках, на которых присутствовало очень много людей, и за это ему большое спасибо. Понятно, что когда у него начались какие-то политические вещи, мы немножко разошлись.

В то время вы постоянно играли с Коррозией Металла. Действительно ли в зале тогда были сплошные нетрезвые дегенераты, как об этом сейчас вспоминают некоторые музыканты, например, Сергей Маврин? Или же публика того времени не так уж сильно отличается от сегодняшней?

Нет, ну она была моложе и пьянее, это правда. То есть, это, безусловно, не отрицается. Но на концерты приходило довольно много людей и постарше, в том числе и те, которые хотели послушать музыку, в общем-то разбирающиеся люди. Иначе говоря, они бы просто не приходили на Bosch. Мы же не только с Коррозией выступали, мы выступали на больших площадках и с хэдлайн-шоу, и залы в среднем были полны.

Как вы пришли к такой музыке, которую можно услышать на “The Human Abstract”? Вы с самого начала знали, чего хотите добиться, или же ваш стиль появился во многом спонтанно, в ходе экспериментов?

Мы не особо экспериментировали, мы просто хотели играть то, что, собственно, и сыграли. Дело в том, что на тот момент, начало 1990-х, такого понятия, как techno death не было, оно просто не существовало. Была группа Death, насколько она навороченная, судить не мне, но они навороченнее, чем Bosch, в любом случае. Была группа Pestilence. И это не называлось “techno death metal”, это был просто “death metal”. И сейчас эта приставка “techno” нас немножко коробит, потому что мы не играли никогда в таком стиле, мы играли просто death, так, как мы его играем. И кумиры у нас, понятно, были Death, Pestilence и т.д.

Почему в переиздании первого альбома нет текстов песен? И исходя из этого, такой вопрос: что такое “Petra Scandali”, о чем идет речь в одноименной песне с этого диска?

“Petra Scandali”, - это латынь, это камень преткновения. Это антирелигиозная песня, и под камнем преткновения имеется в виду непосредственно религия. А насчет текстов, их нет, потому что мы решили, что раз на оригинальном альбоме тексты есть, то на переиздании они вовсе не нужны. Есть основные цитаты из текстов, которые мы вставили на обложку, самое главное.

Расскажи об эволюции своих собственных музыкальных вкусов. Насколько то, что играет у тебя в плеере сейчас, отличается от того, что ты слушал 10 лет назад?

Очень мало отличается, если честно. Есть какие-то новые группы, мне очень нравится Soilwork. Я не знаю, почему, но мне очень нравится. Есть какие-то другие современные группы, которые я люблю, но их не так много. В основном слушаю классику жанра - Coroner, Death, а если слушаю просто металл, то Iron Maiden, Judas Priest.

Средний возраст отечественных музыкантов, чего-либо добившихся в тяжелой музыке, как правило, серьезно выше среднего возраста музыкантов на западе. Следствие ли это того, что у нас все действительно так плохо на тяжелой сцене?

Там у групп есть реальная возможность подписывать контракты и развиваться. Например, когда мы записывали “The Human Abstract”, нам было по 16-17 лет. Я не уверен, но предполагаю, что если бы мы жили, например, в Швеции, нас бы знали как группу уже в то время. У нас же, собственно говоря, группы очень старые. Одни коллективы разваливаются, потому что нет никакого успеха, у этих же музыкантов появляются другие команды, они перекачивают из группы в группу, занимаются какими-то своими проектами. Естественно, время идет.

Что бы ты хотел сказать, нашим молодым командам, только начинающим свой путь в тяжелой музыке? Как добиться успеха?

Я не знаю, как добиться успеха, потому что я его сам еще не добился. Но мне кажется, что надо верить в то, что ты делаешь. Любить то, что ты делаешь, и не идти ни на какие компромиссы, по крайней мере, с собой. И если эту линию гнуть очень долго и идти вперед, то обязательно случится что-то хорошее. Не надо искать легких путей, потому что когда люди кидаются то в одну сторону, то в другую, все равно у них не получится лучше, чем у тех людей, которые любят и верят в эту музыку. В музыку, которую они играют.

Сергей “Anklav” Иванов
30 июля 2005 г.
5 авг 2005 the End

Hieronymus Bosch

Неподдельные эмоции