Да.
Приветствую! Я очень рад, что нам удалось организовать это интервью, да и вообще, новость о том, что вы приезжаете в Россию, стала невероятным сюрпризом: исполнились мечты многих тысяч фанатов. Не знаю, в курсе ли вы, но в России и на постсоветском пространстве Running Wild очень любят, и здесь существует огромное и преданное сообщество поклонников вашей музыки. Потому что, с тех самых дней, когда группа только появилась, и ваши записи стали попадать в СССР, Running Wild стала одной из самых любимых групп среди наших меломанов. Поэтому, повторюсь, анонс концертов стал для нас просто бомбой. Люди начали покупать билеты, как только услышали о предстоящих шоу, мы все в ожидании и полны энтузиазма. Как вам удалось это организовать?
Ну, все начало складываться, потому что мы хотели поиграть на фестивалях в 2017. Мы работаем с ICS (концертное агентство, занимающееся, в том числе, и проведением фестиваля Wacken Open Air – прим. пер.), они распространили информацию о том, что мы принимаем приглашения на фестивали сезона 2017. И, знаешь, этот парень, Сергей (так его зовут, насколько я помню) подкинул нам это предложение сделать два шоу в Москве и Санкт-Петербурге. Мы ознакомились с этим приглашением, и оно нам понравилось. Мы сказали, что можем это устроить. Конечно, нам придется сначала утрясти некоторые организационные моменты с оборудованием и тому подобным. Потому что, например, мы не можем использовать никакую пиротехнику: в России она запрещена. Так что, сначала надо было все устроить, но мы согласились, потому что мы в любом случае намеревались сыграть несколько шоу, и, к тому же, для нас это отличная возможность собраться, поехать в Россию и отыграть концерты. Это будут наши единственные клубные концерты; все остальные шоу, которые мы запланировали, будут проходить в рамках больших фестивалей, где мы будем хедлайнерами. В любом случае, это отличный повод собраться, и это будет здорово, потому что мы никогда там не играли. Мы знаем, что в России живет много наших фанатов, но до сих пор мы не получали достойных предложений, на которые мы могли бы откликнуться, это было первое подобное предложение, которое нас устроило. И это здорово. Мы сможем за все расплатиться и покрыть все расходы. Так что, мы сделаем это.
Действительно здорово, что все так сложилось. Что вы приготовили российским поклонникам? Будет ли что-то особенно в сетлисте? Какие-то сюрпризы?
У нас будет одна такая песня (смеется), я пока не буду говорить какая, чтобы не испортить сюрприз. Мы сыграем песню на этих шоу, песню, которую мы будем играть только в России. На фестивалях мы собираемся исполнять немного другой сет, но мы хотим приготовить что-то действительно необычное для российской аудитории. К сожалению, мы знаем, что не сможем использовать пиротехнику, потому что не смогли получить на это разрешение, но мы все равно постараемся привезти крутое оборудование. У нас есть всяческие декорации для оформления большой сцены, но это чисто физически невозможно перевезти целиком, поэтому нам придется собирать все на месте. Так что, как я сказал, прежде всего, нам необходимо было понять, сможем ли мы это все устроить, возможно ли это? И, когда мы поняли, что возможно, тогда мы и приняли это приглашение.
Говоря о "русской" тематике в ваших песнях (мы знаем, что у вас есть два альбома, где эта тема широко представлена: "The Rivalry" и "Victory"), есть ли у вас планы записать еще песни про Россию? К примеру, есть множество историй про казачество, вроде историй про Степана Разина, который вместе со своей дружиной, был практически настоящим пиратом и разбойником, промышлявшим на русской земле.
Может быть. Сейчас я не строю никаких планов, потому что какая-либо работа над новым альбомом начнется только где-то между фести
валями. Сейчас я слишком занят, чтобы думать о чем-то новом, о каких-либо новых идеях. На данный момент меня больше всего заботит проведение концертов, репетиции с группой, которые начнутся со следующей недели, да и самому нужно приходить в форму, потому что мы будем играть те песни, которые уже давно не исполнялись, песни, которые мы очень-очень давно не играли. Работы крайне много, поэтому я не имею ни малейшего понятия о том, что я буду делать на следующем альбоме. Посмотрим. Сейчас ничего сказать не могу. Можем ли мы сейчас говорить о том, что «корабль» Running Wild, впервые за много лет после воссоединения, снова идет на всех парусах? Вы вновь начали выступать, записали альбом с песнями в духе классических работ, даже выпустили первый за двадцать лет [за 16, если считать промо "Revolution"] сингл-сплит с Sodom. Вы ощущаете, что сейчас проект Running Wild силен как никогда и продолжает набирать обороты?
Я бы не сказал, что "силен, как никогда". Мы уже не будем активно ездить по миру, как раньше, когда мы играли по сорок-пятьдесят концертов за тур. Мы больше не будем этого делать. Будем играть на фестивалях и особых шоу, по типу этих двух в России, не более того. Это то, чем мы хотим заниматься в ближайшем будущем. У меня сейчас очень хорошая "живая" команда. Нас всего четверо, и мы так хорошо сходимся друг с другом. На самом деле это лучшая команда из тех, что у меня были. Все очень хорошо друг с другом ладят. И, с точки зрения музыки, когда мы провели свою первую репетицию, на прослушивании новых музыкантов для группы и первой песней была "Under Jolly Roger", это звучало не так, как если бы четыре парня впервые собрались что-то сыграть, хотя, на самом деле, мы действительно играли вместе первый раз. Это звучало как настоящая группа. Каждый добавляет что-то свое в звучании на сцене. Поэтому, когда дело доходит до живых выступлений, это действительно настоящая группа. В студии, само собой, все иначе: это сольный проект, и таковым он и останется, но оба новых музыканта принимали участие в записи. Они записывали не все партии для нового диска, но определенно приложили силы к его созданию.
О, это как раз был мой следующий вопрос, о роли новых музыкантов, Michael'a [Wolpers, ударные] и Ole [Hempelmann, бас] в записи "Rapid Foray". Но, раз уж мы заговорили об альбоме, были ли какие-то принципиальные отличия в работе над новым диском?
Прежде всего, это совершенно другая студия. Прошлые два диска также были сделаны с помощью Pro Tools, но тогда мы пользовались услугами другой студии, в том числе и для записи вокала и моих гитарных партий. В этот раз студия совершенно другая. Она была наполовину цифровая, наполовину аналоговая, с цифровым оборудованием, большущим пультом, и все такое. У нас не было времени что-то кардинально менять, поэтому мы сразу воспользовались Pro Tools, с первых дней работы над записью. Пришлось потратить немало сил на подготовку оборудования и создать студию целиком за небольшой период времени, и работа до сих пор еще не завершена до конца. Но это все рабочие моменты, и мы уже вполне могли работать в таких условиях. Я впервые работал с Pro Tools самостоятельно. На прошлых двух альбомах в Pro Tools работал звукорежиссер, но в этот раз я занимался им сам, целиком и полностью. Поэтому я уделил много времени, больше, чем когда бы то ни было, работе со звуком и записью в целом, прежде всего для того, чтобы осознать, сколько возможностей открывается, когда ты работаешь с системой Pro Tools в полностью цифровом формате. Это было самое важное дело, во всем этом разобраться. Я очень хотел перейти на новый уровень мастерства с новым альбомом, потому что сейчас я разбираюсь во всем этом куда лучше, чем когда я только начинал знакомиться со всеми этими программами, начиная работу над записью. Появилось множество возможностей, которых раньше не было, ко
гда я работал над двумя прошлыми альбомами. Так что во всем этом у нас наметился определенный прогресс.Хотелось бы спросить про композицию "Nautilus", у вас не было планов добавить в нее текст? Это, безусловно, очень интересный инструментал, но, думаю, у него есть потенциал настоящего эпика. [вопрос был о том, почему Rolf записал ее именно в виде инструментала, не было ли каких-либо текстовых "заготовок", но, видимо, Капитан понял его иначе].
Нет, не думаю. Я такой человек, если начинаю работать над новой песней, мне гораздо интереснее создавать нечто новое, а не перерабатывать новый материал. Это не мой подход. Как артист, я всегда стремлюсь к чему-то новому, хочу открывать для себя новые музыкальные горизонты, образно говоря. Понять, что я могу сделать лучше, куда я могу продвинуться дальше, если понимаешь, о чем я.
Остались ли какие-то нереализованные песни после "Rapid Foray", которые могли бы стать бонусами? На "Resilient", например, было два бонуса для лимитированных изданий. Да и вообще, люди весьма любят бонусы, как приятную добавку к альбому...
Если и есть что-то, то это незаконченные песни. Когда я сочинял материал для "Rapid Foray", у меня было порядка сорока песен, из которых я выбрал эти десять, а потом добавил инструментал. Он стал последней композицией, вошедшей в альбом. А вообще, много всего осталось. Когда я завершал сведение альбома, я сочинил еще четыре композиции (смеется). Я просто взял микрофон и записал их на пленку, чтобы не забыть. Так что материала много, но это все лишь заготовки, а не готовые песни, которые мы могли бы использовать для чего-либо. Но, когда я начну работать над новым альбомом, я, прежде всего, обращусь именно к этим записям и идеям, которые я постепенно начинаю собирать. Сейчас, как я уже говорил, у меня нету времени всем этим заниматься, потому что я весь погряз в вопросах организации тура, логистики и прочего. У нас сейчас совершенно новая команда, новые менеджеры, все эти люди должны разобраться в том, что из собой представляет Running Wild. работы очень много, поэтому у меня нет времени думать о новом материале.
Теперь вопрос о лирической составляющей нового альбома и ее связи с предыдущими дисками. Песни "Blood Moon Rising" и "Hellecrified" тематически связаны между собой и продолжают линию темных пророчеств и извечной войны между добром и злом, которая поднималась на прошлых альбомах. Говорит ли это о том, что "победа", о которой пелось на альбоме "Victory" не была полной, и противостоянию добра и зла не будет конца?
Да, так и есть. Просто посмотри вокруг. Сейчас больше войн, чем когда бы то ни было на планете. Теперь все по-другому. Не большая, мировая, война, но множество мелких, локальных конфликтов по всему земному шару. Хотя, в каком-то смысле, это все же определенный прогресс. Что же касается "Victory", то там я просто завершал определенную главу своего творчества, так что победа там была в песне, а никак не в реальности. Это было завершение альбома, поэтому, собственно, она и идет последней композицией на диске.
Если говорить о книгах или фильмах, которые вдохновили вас на изучение этого противостояния, теорий заговора, и прочих загадок истории: в текстах и оформлении альбомов очень часто можно заметить, к примеру, большое количество символики различных тайных обществ и тому подобное. Что больше всего подогрело интерес к этой тематике?
Это все началось для меня очень давно. Когда мне было одиннадцать лет, все мои друзья были на несколько лет старше, и мне приходилось их постоянно догонять. Как-то они дали мне почитать первую книгу Эриха фон Дэникина [ швейцарский писатель и кинорежиссёр, один из известнейших идеологов теории палеоконтактов], и эта работа меня очень заинтересовала. Я начал ее читать, и это стало отпр
авной точкой для всех моих исследований. Сейчас уже прошло более сорока лет, и я продолжаю изучать подобные явления. Я прочитал множество книг, старых книг в том числе, на эти темы: о том, как устроен мир, что творится вокруг, о пришельцах, тайных обществах, мировых заговорах. Прежде всего, я хочу понять, что происходило в нашей истории. Я всегда интересовался историей, это хорошо видно на всех наших альбомах, например, в "The Battle of Waterloo" и тому подобных песнях. Мне всегда это было интересно, и я пришел к выводу, что многое происходящее скрыто от нас, словно за занавесом. И я такой человек, стараюсь докопаться до истины. Как, знаешь, в "Волшебнике страны Оз", если видишь что-то непонятное, всегда ищи человека за занавесом (смеется). Я не придерживаюсь какой-либо философии или чужих идей, я стараюсь анализировать все сам, для себя. Это то, что я рассказываю в своих песнях. Я не поучаю. И никогда не поучал. В этом просто нет смысла. Я просто хочу подтолкнуть людей к самостоятельным размышлениям, чтобы они задумались. В этом основной смысл. Возвращаясь к новому альбому и, в частности, к его оформлению. Известно, что это обработанная фотография, но хотелось бы узнать: принадлежат ли эти вещи вашей обширной коллекции исторической атрибутики?
Да, это так.
А есть ли какой-то шанс увидеть остальные предметы из коллекции, например, на вашем Facebook или на другом сайте? Думаю, многим фанатам это было бы весьма интересно...
Нет, на самом деле нет. Я только недавно приобрел хороший фотоаппарат, и начал его освоение с поиска идеи для подходящей обложки альбома. У меня в этот раз было больше времени для работы над диском, поэтому я позволил себе поэксперементировать с разными предметами до тех пор, пока не получил именно то, что хотел увидеть. У меня много самых разных вещей, но не все из них настоящие. Например, если ты посмотришь на обложку, единственная историческая вещь там это кремневый пистолет, он из 1770-х годов. Это часть моей коллекции: я собирал военно-историческую атрибутику с девяностых по 2003-2004 годы. Потом я почти все продал на аукционах, потому что увидел, что цены на эти предметы начали падать, а я не хотел терять деньги. Поэтому, сейчас из всей коллекции у меня остался только этот пистолет, и еще один похожий. Так что, все остальное, например, треуголка, это уже не настоящие предметы, а реплики. Она очень похожа на настоящую треуголку британской армии.
Реплики — мое хобби. У меня с детства был интерес к военной форме и подобным вещам. Отсюда и появились песни вроде "The Battle of Waterloo" и "War and Peace". И песню "Tsar" я написал потому что, основным направлением моей коллекции была униформа Российской империи и Пруссии. У меня было много шлемов и прочих головных уборов: около шестидесяти штук. Очень много было всего, но я никогда не делал фотографий [тем не менее, некоторые предметы из этой коллекции мы можем видеть в оформлении альбомов "The Rivalry" и "Victory", но их делал профессиональный фотограф], а теперь я все это уже продал. А то, что ты сейчас можешь видеть на обложке это такой привычный набор мореходных предметов, связанных с морским делом: например, песочные часы, пистоль, и тому подобное. И сабля на переднем плане, по виду, она относится ко второй половине восемнадцатого века. Это все очень похоже на обложку какого-нибудь кино. Это именно тот эффект, которого я добивался. И Jens Reinhold, дизайнер, который работал над обложкой, предложил стилизовать ее под старинную картину, исполненную в масле. Он обработал ее на компьютере, и результат получился замечательным. А когда мне пришла в голову идея песни "The Last of the Mohicans", я использовал меховую шапку британского офицера [ее можно увидеть в буклете] из своей коллекции. Я сделал ее сам. Я достаточно много изучал военную форму и технологии тех лет, поэтому я
могу воссоздать точную реплику, которая выглядит как настоящая. Я очень рад, что получилось ее использовать, потому что это живая история. Британская армия очень тесно связана с историей "последнего из Могикан": в то время в Америке шла война между французскими и британскими солдатами, а они, в свою очередь, заставляли воевать на своей стороне разные индейские племена, чтобы упрочить свои позиции. Поэтому я использовал эту шапку в оформлении, как символ эпохи и символ этой истории. Теперь об Эйдриане. Это весьма удачный, и один из самых узнаваемых талисманов в истории метал-музыки. С течением времени его образ претерпел немало изменений. Что он символизирует сейчас?
Ну, время от времени он снова показывается (смеется). Здесь все зависит от идеи оформления. Иногда вы можете увидеть его на обложке, иногда нет. Но он всегда остается в мерчендайзе группы и тому подобных вещах: например, он присутствует на новых футболках 2017 года, хотя на обложке диска его нет. Он всегда был символом Running Wild: талисман, который вы всегда узнаете. Поэтому я его и придумал, это была моя идея в начале восьмидесятых. Тогда нам нужен был символ, который говорил бы о том, что мы играем heavy metal, не используя слова. В те годы, наверно, каждая начинающая метал-группа, так или иначе, использовала слова "heavy metal" в оформлении, а мы не хотели подобных надписей на обложке, нам казалось, что это очень непрофессионально (смеется). Поэтому мы выдумали такой образ, чтобы каждому было понятно без слов, что это метал-группа.
Говоря о старых записях, удалось ли вам вернуть на них права для переиздания? Сейчас эти записи, что на дисках, что на виниле, стали достаточно редки и дороги, а спрос продолжает расти... На данный момент вы переиздали два альбома (дебютник на диске и "The Brotherhood" на виниле), есть ли планы относительно остальных работ?
Первые девять альбомов, которые изначально принадлежали Modern Music, а затем Sanctuary, будут выпущены в этом году на виниле и CD компанией BMG. Они выкупили все права у Universal, которые владели ими, но ничего с ними не делали. Сейчас BMG готовы запустить процесс переиздания. Я как раз сейчас разбираюсь с оформлением и бонусами, которые они хотят видеть на этих изданиях, так что девять классических альбомов Running Wild: от "Gates to Purgatory" до "Masquerade" будут выпущены в этом году. Я не могу пока сказать, какой альбом когда выйдет — я не знаю, но они выйдут в то время, когда мы будем выступать на фестивалях. В этом и была основная идея, выпустить переиздания во время нашего "тура".
О, это отличные новости! На них будет какой-нибудь эксклюзивный материал? Например, уникальные бонусы или что-то вроде этого?
Проблема в том, что они будут использовать те бонусы, которые присутствовали на предыдущих переизданиях, которые вышли в девяностые, потому что все права перешли к Sanctuary и Modern Music от EMI. Но в тот раз мы не записывали никакого дополнительного материала, который мы могли бы использовать в качестве бонусов, поэтому они просто добавили песни со сборника "First Years of Piracy", которые представляли собой перезаписи классических композиций. К сожалению, сейчас также нет нового материала, который мы могли бы использовать. Кроме того, мы уже не можем использовать то самое видео с "Death or Glory tour", потому что мастер-пленка просто пропала. Дело в том, что когда Sanctuary развалились и обанкротились, все было настолько хаотично, что многие вещи просто пошли под откос. Много пленок исчезло, и этот материал сейчас просто невозможно восстановить. Это большая проблема. Но тогда об этом вообще никто не задумывался, потому что никому не платили за то, чтобы за всем этим следить. Это было очень беспорядочное время.
У вас есть две неизданные, но, тем не менее, знаменитые композиции "
Purgatory" и "The Hymn of Long John Silver". Не хотите ли вы их перезаписать в студии? Они как раз и могли бы стать неплохими бонусами, например. Да, это так. "Purgatory" всегда входила в наш сетлист до того, как мы стали профессиональной командой. Изначально она должна была войти в альбом "Gates to Purgatory", но я написал другую песню, насколько я помню, "Black Demon", которая заполнила пробел куда лучше. Поэтому мы использовали "Purgatory" как бонус-трек на живом альбоме, и я не думаю, что мы будем снова делать живую запись, потому что она уже есть; плюс, мы использовали ее на DVD "Brotherhood tour" [и на "Final Jolly Roger"]. Нет смысла делать ее еще раз. Если я захочу записать какие-либо бонусы, я скорее запишу какие-то новые песни, потому что сейчас у меня гораздо больше идей, чем когда-либо до этого. У меня порядка шестидесяти песен в заготовках и версиях.
А что насчет "The Hymn of Long John Silver"? Какова история этой композиции? Она была специально записана для живого альбома или она все-таки планировалась для студийной записи?
Мы просто записали ее, чтобы использовать в Live-альбоме. Она основана на мелодии из "Острова Сокровищ" — немецкого четырехсерийного фильма. Нам показалось, что этот инструментал будет классно звучать в качестве заставки к живому диску для тура "Under Jolly Roger", поэтому мы пошли в студию и записали ее.
Что случилось с нереализованным, но планировавшимся синглом "Sinister Eyes"? Почему он так и не вышел?
Тут дело в EMI. Все было готово. Поэтому, кстати, на основном релизе ты можешь увидеть картину, которая должна была стать обложкой для этого сингла. Они не захотели выпускать второй сингл. Уж не знаю, почему. У нас были и бонусы, и обложка: все было готово, но они не захотели выпускать этот диск. Почему — не знаю.
Вы написали немало песен, основанных на литературных произведениях, в том числе и "The Last of the Mohicans". Есть ли еще какие-то книги, истории которых вы хотели бы рассказать в своих песнях?
Конечно. У меня масса идей, но я сейчас ничего не скажу (смеется). Кто-нибудь прочитает и подумает: "опа, хорошая идея", и запишет сам (смеется). У меня много планов, но совсем нет времени, чтобы продумать все досконально, в какую песню пойдет та или иная история. Я начну со всем этим работать, когда мы отыграем два российских шоу и вернемся; потому что будет большой перерыв между этими концертами и первым фестивалем. Месяц с половиной или вроде того. Тогда я и начну разбираться с песнями для нового диска.
Песня "White Mask" тоже была основана на книге?
Нет. Она основана на сериале, который я смотрел, будучи ребенком. Это был французский сериал, действие которого проходило во времена наполеоновских войн. Он назывался "Белая Маска", вернее, "Секреты Белой Маски". Это был такой, достаточно длинный сериал. Около двадцати фильмов в этой серии. И мне он хорошо запомнился. Я подумал, что это будет хорошая идея: использовать мелодию из него, когда я писал песню. Тема очень хорошо вписалась в песню, ты действительно можешь услышать, как карета несется сквозь ночь, чтобы скрыться от Белой Маски. Если эти сериалы были изначально основаны на книге, я об этом не знаю. Я видел только сериал. [Нам удалось раскопать этот древний сериал и установить, что он основан на произведениях Александра Дюма].
Да, это действительно очень атмосферная композиция. Другая тема, которую вы часто поднимаете в своих песнях, это тема свободы: о том, насколько свобода важна для каждого человека, и какую цену человек готов за нее заплатить. Но вы не думали, что большая часть людей просто не представляет, что с этой самой свободой делать... Что для многих из них свобода тождественна вседозволенности и анархии.
Для меня осн
овная идея свободы состоит в том, чтобы делать то, что ты хочешь. Это, естественно, никак не должно задевать других людей или ограничивать их права. Для меня это не свобода. Свобода — это жить собственной жизнью, не оглядываясь на других, и не думая о последствиях. Это не анархия. Когда я рос в шестидесятые и семидесятые, вокруг происходило много странного. Особенно в Германии. Все эти консервативные люди были консервативными не в том смысле, чтобы сохранять что-то хорошее, что следует хранить; они просто хотели говорить тебе, что делать, и чего не делать. Какую музыку слушать, а какую не слушать. Вот в такой обстановке я и рос. Если у тебя были длинные волосы, на тебя постоянно орали, просто потому, что у тебя длинные волосы. И им было все равно, что это моя голова и моя внешность, а не их. Поэтому, думаю, я и стал музыкантом. Потому что я люблю свободу. Поэтому я стал именно метал-музыкантом. Потому что я люблю свободу. Свободу делать то, что хочешь. Играть музыку, которая тебе нравится. Потому что, когда мы начали играть свою музыку, у нас не было совершенно никакой поддержки. Никакой поддержки для метала или хард-рока. Они просто не появлялись в СМИ. Ты не мог увидеть это в телевизоре или услышать на радио в Германии. Это заслуга обычных людей с улицы, что они сделали такую музыку чем-то большим. Это движение стало настолько мощным в восьмидесятые, что никто уже не мог его игнорировать. Но все это получилось без какой-либо помощи свыше, мы сделали все это сами, своими руками. Мы создали эту сцену в начале восьмидесятых, и когда, уже в середине восьмидесятых, эта сцена оформилась в Гамбурге с такими группами как Helloween, это произошло исключительно благодаря тому, мы этого очень хотели. До этого не было клубов, где можно было играть, не было изданий и передач, которые продвигали музыку в массы: тебе все приходилось делать самому. И в этом тоже была свобода, о которой я говорил. Свобода воплощать свои мечты в жизнь. То, о чем в свое время говорил Paul Stanley. Для него свобода состояла в том, чтобы создавать то, что он хотел, достигать собственных целей. Я хочу этого и делаю это. Так мы и поступали. Вот, что такое для меня свобода — жить счастливо, жить так, как я хочу. Теперь поговорим о вашем оборудовании и инструментах. Судя по всему, ваши любимые гитары, это гитары Gibson Explorer. Откуда пошла эта любовь? Почему эта модель для вас такая особенная?
Все началось в 76-77 годах, когда Paul Stanley играл на Explorer. Либо на Flying V, либо на Explorer. И мы все тогда думали: ну ничего себе, какая обалденная гитара! Тогда я еще не знал, что это модель пятьдесят восьмого года (усмехается). Это очень старая гитара, также как и Flying V. Но именно тогда, в семьдесят шестом, вышла новая версия этой гитары, и это было мое отчаяннейшее желание — заполучить себе такую же. И мне пришлось немало потрудиться, в том числе и наемным рабочим, чтобы заработать достаточно денег. В итоге я ее купил и начал играть на ней в очень низком положении, потому что так играл Paul Stanley. Тогда, мы, оба гитариста Running Wild, считали, что это очень круто играть на Explorer. Благодаря такому положению гитары у меня сложился свой особенный стиль игры правой рукой, отличающийся от всех прочих гитаристов: я не играю всей рукой, а только большим и указательным пальцами. Я так привык играть подобным образом, что, когда я попробовал поиграть, например, на Les Paul, у меня ничего не получилось, потому что у нее совсем другая форма. Так что, мне стало ясно, что именно это — моя гитара, и это мой собственный стиль игры. Поэтому дальше я покупал только модели Explorer. У меня семь гитар Explorer, четыре из них — семьдесят шестого года, старые. И, время от времени, я играю на той или иной гитаре, в зависимости от того, какая из них больше подходит для живых выступлений. Поэтому для всех был большой сюрприз, когда на Вакене мы оба
[с Peter'oм Jordan'ом] исполнили последнюю песню на Flying V, чего я до этого никогда не делал. Думаю, это удивило фанатов, ведь я все время играю на Explorer, как, к примеру, Michael Schenker из UFO всегда играл на Flying V. То есть, это гитара будто бы создана для вас. А где вы учились играть? Ходили ли в музыкальную школу, на какие-то курсы, или учились самостоятельно?
Я начал играть на своей первой электрогитаре, когда мне было одиннадцать лет. Я просто на ней бренчал. В то время по телевизору шла обучающая передача с каким-то англичанином, который давал советы по овладению техникой игры, и к этой передаче можно было купить книгу, которая основывалась не на нотах, а на табулатурах. Там было просто написано, куда ставить пальцы, чтобы выходили самые разные аккорды. Я купил ее и начал изучать. У меня никогда не было учителя. Я всему учился сам. Поэтому у меня появился собственный стиль игры. К тому же я не знаю нот. Вообще. Я просто играю на слух, так, как мне нравится. Из всего этого сложилась такая особенная манера игры, которой я обучился самостоятельно.
Это заслуживает уважения. Особенно, если учесть, что вас и по сей день считают одним из сильнейших ритм-гитаристов Германии, да и вообще всего мира. И вот такой вопрос: есть ли у вас планы на создание видеоклипа? Фанаты часто жалуются, что у Running Wild, в отличие от многих коллег, толком не было хороших постановочных видео. Может, уже пора?
Ну, мы думали об этом перед выпуском последнего альбома. Но как-то не сложилось все вместе. Да и время стало определенной проблемой. Но, когда альбом готовится к выходу, мы всегда обсуждаем этот момент: сможем ли мы что-то снять... Посмотрим во время работы над следующим диском, будет ли возможность что-то такое сообразить, потому что сейчас это сделать проще. Сейчас это не стоит таких огромных денег как в восьмидесятые: тогда это было действительно очень и очень дорого сделать видео. С нынешними цифровыми технологиями это стоит куда меньше, поэтому мы обсуждаем это. И, возможно, мы снимем что-то для следующего диска, но сейчас об этом я говорить не готов.
Думаю, это стоит продумать. В России, например, если уж говорить о военных мотивах, скажем, битв наполеоновских времен, есть масса реконструкторов, которые регулярно воссоздают события ключевых сражений. Вероятно, они с радостью предоставили бы видеоматериал, если бы появился подобный проект для видео.
Может быть, может быть, но пока еще рано загадывать, моя голова сейчас забита совершенно другими вещами. Организация концертов в 2017 году требует много времени и усилий, да и тот факт, что я самостоятельно занимаюсь всеми вопросами записи дисков, добавляет мне забот. Поэтому я стараюсь не распыляться и максимально фокусироваться на текущих задачах.
Есть ли у вас какие-то планы насчет проекта Toxic Taste?
Я даже не знаю. Есть какие-то идеи на этот счет, но сейчас я не уверен, что я ими воспользуюсь. Слишком рано об этом думать. Сначала мне нужно понять, что я хочу делать с этим проектом, и как я хочу с ним работать.
Running Wild — весьма влиятельная команда. Многие музыканты говорят, что музыка RW вдохновила их на творчество, а в последнее время, все больше появляется групп-подражателей, наследников вашего стиля. Например, Blazon Stone или более старые Lonewolf [хотя сейчас вторые уже, пожалуй, отошли от копирования стиля "Раннингов"]. Как вы относитесь к этим группам? Слышали ли вы их?
Я слышал названия. С музыкой я пока не познакомился. Да, я слышал, что многие группы утверждают, что Running Wild на них сильно повлияли. Но, забавная штука: когда я слышу эти группы, которые говорят о нашем влиянии, и что именно Running Wild подтолкнули их к сочинению музыки; я замечаю, что сами они играют совершенно иную музыку. Есть много людей, которые играют нечто совершенно иное, но, при этом, говорят, что они росли на моей музыке, или даже учились играть на гитаре в моей манере. Само собой, это естественно, если ты растешь на такой музыке, как Running Wild, со временем ты начнешь играть heavy metal в том или ином ключе. Мы сами начинали также, под влиянием групп семидесятых: Kiss, AC/DC, UFO, Black Sabbath, всех этих групп. А потом уже пошли Judas Priest, Saxon, Iron Maiden, без их влияния тоже не обошлось. И это влияние легко заметить в нашей музыке. Но гораздо интереснее наблюдать людей вокруг, которые создают абсолютно иную музыку, на которую ты бы уж точно не подумал. Например, немецкая группа Unheilig, которая очень известна в Германии. И я знаю парня оттуда, [Der Graf'а] уже, наверно, лет с тринадцати. Потому что он тогда учился играть на барабанах у нашего бывшего ударника AC, он бывал на наших шоу. А сейчас он стал большой звездой в Германии, продал уже, наверно, миллион пластинок. И очень забавно, что он, играя совсем другую музыку, говорит о влиянии Running Wild, что он всегда хотел быть рок-звездой, как я (смеется). И многие другие группы говорят об этом влиянии. Например, black metal команды, говорят, что Running Wild их вдохновляли. У нас всегда был особый почерк, и я горжусь тем, что многие нынешние музыканты ориентируются на мою музыку так, как я сам ориентировался на громкие имена семидесятых.
Этим действительно стоит гордиться. И, напоследок, есть ли у вас какие-то слова и пожелания для российских фанатов, которые с нетерпением ждут вашего приезда?
Абсолютно! Мы все очень воодушевлены предстоящими выступлениями, потому что мы никогда еще не играли в России. Будет весьма интересно посмотреть на новых людей, как они будут реагировать на музыку. Я знаю, что у нас так много фанатов в России, поэтому мы полны энтузиазма и не можем дождаться, когда уже выступим для вас. Для нас это большая честь, увидеть все это, устроить совместную вечеринку, отметить, устроить настоящий heavy metal, hard rock, называй, как хочешь. Мы хотим отпраздновать, повеселиться и отыграть великолепное шоу. Сделать людей счастливыми. Видеть счастливые лица людей со сцены, это самая большая награда для музыканта.
Да, как я уже говорил: у нас в стране большое сообщество, активный фан-клуб. Люди уже во всю организовывают совместные поездки, покупают билеты, собираются со всех концов страны в Москву и в Санкт-Петербург. Столько людей хотят встретиться с вами. Кстати, будет ли какая-то возможность устроить пресс-конференцию, или встречу с фанатами ради такого исторического момента?
Сейчас еще столько осталось нерешенных вопросов. Я, например, даже не знаю пока, какого размера будет сцена. Так что об этом думать пока еще очень рано. Мы будем это обсуждать, когда дело дойдет до финального планирования нашего пребывания в России: что мы будем делать, когда будет саундчек, и тому подобные моменты. Сейчас я пока вообще не представляю, как все пройдет, все эти моменты утрясает моя команда, работающая с туровым агентством. Посмотрим, как все получится ближе к делу.
Хорошо. Главное, помните, что у вас здесь очень много преданных фанатов.
Я очень горжусь тем, что люди, которые живут так далеко, разделяют наш дух. Это так интересно!
Спасибо вам большое за это интервью, мы очень долго ждали случая с вами побеседовать, и безумно рады, что все получилось! До встречи на концерте!
Да-да. И, как я уже сказал, у нас будет необычный сетлист с сюрпризами, но я пока ничего не скажу, потому что, если рассказать, то сюрприза уже не получится (смеется). Но будет интересно. Мы сыграем некоторые песни с нового альбома, некоторые очень старые классические композиции, плюс песни, которые мы никогда до этого не играли, такую особенную смесь всего того, из чего состоит Running Wild.
И все-таки, самый-самый последний вопрос: привезете ли вы какой-нибудь эксклюзивный мерчендайз для российских концертов?
Конечно. Мы пока не знаем точно, как это будет: будем ли мы печатать все на месте, в России или на Украине... Это все пока в стадии обсуждения, и я сам не в курсе этих деталей, но мы обязательно привезем новый материал, новые майки 2017 года с Эйдрианом спереди и группой сзади. Все будет круто.
Вот теперь у меня все. Спасибо еще раз! Увидимся в Москве и Петербурге!
Да, обязательно! До свидания!
Беседовал Ярослав Селезнев-Елецкий.
Благодарим за помощь Alias и участников российского фан-клуба Running Wild ("Running Wild Tavern"), а также Максима Былкина и компанию «Союз» за организацию этого интервью.
21 фев 2017
|