Sieben

Мэтт Хауден – человек на первый взгляд какой-то даже слишком простой, открытый, улыбчивый. Перед концертом он сидел рядом с продавцом компактов, продавал свои диски, фотографии, плакаты. Естественно, каждый подписывал. Спрашивал, что написать, и затем смотрел пристально в лицо, улыбаясь, ловил каждое слово. Со многими посетителями завязывалась короткая беседа – он показывал на фотографии, чего-то объясняя; закатывал рукав, демонстрируя татуировку на огаме, с готовностью смеялся. Он напоминал героев Вицина, брюки дудочкой, жилетка, даже лицом немножко похож, особенно выражением – восторженным, наивным, жизнерадостным. А затем он вышел на сцену – тоже по-простому, пробежался меж рядов, запрыгнул и начал ковыряться в многочисленных педальках, сняв жилетку и как бы между делом сообщив публике, что он "Matt from Sieben" – взял скрипку...

Вообще, все это написано в дополнении к пресс-релизу. Сам Хауден со свойственной ему простотой расписывает, как он достигает тех или иных звуков, как строит перед зрителем песню методом закольцовки, и даже то, как это зрителю интересно. Но одно дело читать, а другое – видеть. И слышать. И учитывая даже то, что закольцовка – не самый уникальный прием, и я даже слышал прекрасные образцы его применения (например, Six Organs Of Admittance, приезжавший с Current 93, в свое время нарезал на электрогитаре красивейшие вещи) – все они и рядом не стояли с Sieben. Мэтт вытащил из скрипки все, на что она способна – и на что не способна тоже. Утверждают, что талантливый музыкант может использовать для достижения необходимого эффекта любой инструмент. Мэтт поднял это утверждение на недосягаемую высоту. Кажется, нет ничего, что он не мог бы сыграть на скрипке.

Каждая композиция начинается с пиццикато. Когда игра пальцами по струнам накладывается в несколько слоев, приходит черед смычка, зажатого до сей поры под мышкой. Несколько слоев тягучих, протяжных звуков – и вот уже звучит в зале единое, переливающееся звуками непрерывное полотно, порой тревожное, порой успокаивающее, безмятежное. В него начинают прокрадываться другие звуки – постукивания пальцев по дереву, шуршание небритых щек по корпусу инструмента, зацикленные голоса, в скрипичном микрофоне звучащие совсем не так, как в сценическом – где-то в отдалении, в потустороннем мире. После этого Мэтт встает в излюбленную позу – скрипка зажата в левой руке, смычок вертится вертолетным винтом на пальце правой – и начинает петь. Его голос будто выводит спираль песни на новый виток, и вот уже врываются настоящие ударные – Мэтт играет на скрипке, как на бубне, прижав ее к животу и выстукивая ритм обеими руками – а после спрыгивает в зал, выходит, насколько позволяет длина шнура, воткнутого в скрипку, и начинает играть по-настоящему. Он крутится на месте, смычок бешено мотается из стороны в сторону, в сумраке зала он чудится безымянной фигурой, одержимой демоном, заставляющим его играть все быстрее, все яростнее. Но вот композиция заканчивается – внезапно обрываются все петли, все циклы, и только последний взмах смычка все еще звучит в динамиках.

"Зацикливание – очень полезная вещь", говорит Мэтт. "Когда надо срочно смыться со сцены". И пулей выбегает из зала. Музыка продолжается, непрерывная, тягучая, и так удивительно удачно подобраны ее компоненты, что ее цикличность почти не воспринимается. Она скорее накатывает волнами, обволакивает, тянет вглубь. Но вот прибегает обратно Хауден, заскакивает на сцену и завершает композицию очередным яростным, пронзительным скрипичным соло. "Извините", говорит он потом. "Долгий перелет, много пива". Кто-то в зале солидно соглашается: "Да, пиво – это дело такое".

Практически все композиции выстроены одинаково. В этом плане цикличность будто выходит на новый уровень – весь концерт закольцован, весь концерт является одной огромной петлей. В начале почти каждого цикла Мэтт что-то говорит. Он может объявить песню, которую "я в последний раз назвал так-то, а на самом деле, я люблю моим композициям новые имена давать". Он может, начиная новую композицию, вдруг оборвать ее со словами: "не, я что-то перепутал, это от другой композиции начало". Не обошлось и без сакраментального: "эта песня для влюбленных, так что прижмите к себе покрепче свою половинку". Мэтт играл как новые композиции, из альбома 2010 года, так и старые, всеми любимые вещи. Последние, впрочем, из-за специфической подачи музыки зрители в зале узнавали не сразу – либо по сольной скрипичной мелодии, либо по первым словам. Под конец зал начал даже хлопать в такт музыке, почти непрерывно, на протяжении нескольких песен.

По каким-то своим соображениям Мэтту было очень важно донести до зрителей, что он собирается заканчивать концерт. Сначала он рассказал, что собирается сыграть две последние песни, в которых то-то и то-то (я не запомнил, что он говорил). Потом он сказал, что собирается сыграть последнюю песню, и с этой последней песней тоже что-то там связано, так что слушайте эту последнюю песню. Его, видимо, спросили что-то вроде "а чего так мало?", потому что он ответил: "я бы с радостью, да в голове не могу больше песен удержать". И вправду, сложно представить, как одному человеку запомнить все партии, все мелодии.

Надо ли говорить, что «последняя» песня оказалась совсем не последней. После того, как Мэтт сбежал со сцены так же быстро, как и в прошлый раз, свет в зале остался приглушенным, и народ с мест не шелохнулся. Всем было понятно, что без "биса" артиста не отпустят. Как только он появился в дверях, начались настойчивые аплодисменты, которые стихли только с первыми нотами следующей песни. Дополнительных композиций было две. После этого концерт был закончен. Мэтт Хауден в сумме играл около полутора часов.

Никакого светового сопровождения, никакой театральности, никакой наигранности. Пустая сцена, на которой стоит один единственный человек, который с помощью одного единственного инструмента творит у нас на глазах волшебную музыку. Кажется, что это происходит с такой легкостью, с такой воздушностью, кажется, что он обманывает нас, и может играть много часов, что он создает музыку из ниоткуда, и ему не составляет это никакого труда. Лучший концерт, который я видел в "Доме", и один из лучших в жизни. Это было прекрасно! Спасибо.


Выражаем благодарность Indiestate Promotion за предоставленные аккредитации.