Интервью с Therion : DARKSIDE.ru

Я знаю, что лирика к альбому “Gothic Kabbalah” была написана главой ордена “Red Dragon” – Thomas’ом Karlsson’ом. Не мог бы ты подробнее рассказать об этой части своей личности? Насколько мне известно, ты тоже являешься членом этой организации.

Это действительно часть Therion, и любой может найти всю интересующую информацию на их сайте. Говоря о Thomas’е Karlsson’е, я могу сказать, что он один из моих лучших друзей, мы знакомы много лет. Познакомились мы задолго до того, как он стал сочинять для Therion.

Я знаю, что ты также сотрудничал с Christian'ом Rätsch’ем, работавшим со Stefan’ом Hertrich’ом над проектом Spi-Ritual. Мне известно, что этот автор родом из северной части Германии и два или три года жил в непроходимом лесу. Что ты знаешь об этом человеке, и что ты думаешь о его мировоззрении — я имею в виду шаманизм и т.п.?

О, у нас много общих интересов. Может быть, он немного ориентирован на наркотики. В лесу много всяких галлюциногенных растений, ну ты понимаешь. Он живёт и работает по-шамански, как шаманы в Сибири, которые едят грибы и т.п. Я нахожу это очень захватывающим, я не против этого, но такой образ жизни не для меня. Но он мой очень хороший друг, и я его очень уважаю. У него очень сильный немецкий – он говорит по-немецки, он думает по-немецки, он очень умеет очень грамотно и красиво изложить свою мысль. Я очень ценю его помощь в работе с немецким языком, например, когда я перевожу некоторые наши тексты на немецкий.

Не секрет, что ты вегетарианец. Чем тебя привлекает этот вид питания?

Кто сказал, что я нахожу это привлекательным? (смеётся) Я не могу сказать, что меня привлекает вегетарианство. Тебя привлекает поедание мяса? Это просто вид деятельности, вид питания, правильно? Я думаю, что вегетарианская пища более здоровая. Она даёт много энергии. И я думаю, что многие люди, даже в Москве, выбирают этот вид питания по той же причине — потому что от него больше энергии и это лучше для твоего тела. Люди едят иногда больше, чем нужно. А ведь рекомендуется есть мясо не чаще одного раза в неделю, это максимум. Всё, что ты съешь сверх этого — превышение дозы мяса. Получается слишком много. Такие люди становятся толстыми, медлительными, у них появляется много проблем со здоровьем — таких, как рак — особенно, если они это мясо жарят. Это не значит, что я пропагандирую вегетарианство, я думаю, что пусть люди едят то, что им нравится, но я предпочитаю здоровое питание.

Каким образом ты стал вегетарианцем, и кто повлиял на твоё решение?

Это целая история! Я, Thomas и несколько наших друзей поехали в Gothland — это одна из трёх старых провинций в Швеции. Мы часто бывали там — по меньшей мере, раз в год, чтобы просто отдохнуть там. У Thomas’а там дом, мы приезжали туда и просто кутили, пили и тд. А потом мы спросили сами себя: «Какой смысл приезжать в это прекрасное место, на этот прекрасный остров, если мы напиваемся пивом и едим всякую гадость, мы можем делать это и дома.» От этого мы не могли получить ничего полезного. Так, однажды, по-моему, это был 1997-й год (о, Боже, как давно!) мы решили: «Займёмся чем-нибудь другим. Чем-нибудь более полезным для здоровья. Будем пить чистую воду, есть вегетарианскую еду, займёмся йогой, будем сидеть у камина и слушать вместе огонь». И мы стали так делать, у нас никогда не было такого приятного времяпрепровождения, как тогда. Мы действительно почувствовали себя намного лучше от этого. Все были шокированы: «Как вы можете так? Вся эта вегетарианская еда…» Да и мы сами были шокированы. С тех пор каждый сам для себя решил, как

ему питаться дальше и какой образ жизни вести. Мы сговаривались, все получилось само собой у каждого из нас. Просто в один прекрасный день каждый из нас подумал: “Эй, я не должен шокировать своё тело поеданием мяса.» Я пробовал есть мясо снова, но не знаю… Я попробовал его три месяца спустя, я думал, что, возможно, я мог соскучиться по мясу, но такого не случилось. Так я чувствовал примерно год, я хотел подождать год и посмотреть, что буду чувствовать в тот момент. И я почувствовал себя очень комфортно без мяса, потому что мясо — разрушение твоего тела.

Вы записали полноформатный DVD “Live Gothic”, запись проходила в Польше 14 февраля 2007-го года. Почему вы не записали концерт в Швеции? Ты считаешь, что Therion более популярны в Польше?

Мы не очень популярны в Швеции, поэтому мы никогда бы не стали записывать живой концерт там. Нам не удалось бы собрать большую аудиторию, если бы мы играли у себя на родине. Так что мы никогда не будем записывать что-то подобное здесь. Мы популярны во многих странах мира, и Польша — одна из них, но самая большая аудитория, которую мы собирали, была в Латинской Америке — у нас есть запись оттуда — мы были хэдлайнерами, было выступление только Therion. Так что если бы мы хотели записать DVD в одной из стран, где мы больше всего популярны, вероятно, это была бы страна в Латинской Америке — Боливия, Мексика, где мы до этого записывались, но в этот раз нам хотелось записать что-нибудь в Европе. У нас есть только несколько мест, из которых можно выбирать, потому что мы иногда играем в клубах, иногда в больших залах, а мы хотели записать диск именно в одном из больших залов. Есть ещё много разных нюансов, таких как… Я могу привести один хороший пример. Одним из подходящих мест для записи является Париж, потому что там всегда хороший приём аудитории, прекрасная сцена, зал всегда набит восторженными людьми, но есть мелочи, которые являются таковыми только на первый взгляд. К примеру, там очень маленькое закулисное помещение, и если ты хочешь посадить группу, техников, да ещё и снимать весь день, то это превращается просто в пытку. Там и развернуться-то негде, не то что снимать фильм о группе. Отсюда естественно, у тебя плохое настроение, тебе уже не до съемок, а это все, конец. Я хочу быть уверенным, что со всеми этими якобы мелочами всё будет в порядке. Еще в Париже нельзя парковаться возле концертного зала, это запрещено. Если нарушишь эту правило, полиция эвакуирует автобус. Ты можешь сказать: «Эй, мы рок-звёзды, и мы приехали записывать DVD», но им до этого нет никакого дела, они просто уберут ваш автобус, в любом случае. Так что приходится привозить всё оборудование утром и искать место для парковки где-то поблизости, а это очень непрактично и неудобно, если собираешься делать это со всеми съёмочными прибамбасами. Я думаю, что, наверняка, можно как-то получить специальное разрешение на все это, но на это уйдут месяцы рутинной бумажной работы, а это того не стоит. Многие концертные площадки были вычеркнуты из нашего списка именно из-за таких вот мелочей. В конце концов, самыми реальными местами для записи остались Будапешт, Варшава и Голландия. Это три действительно хорошие площадки. Но в Польше у нас просто уже есть очень хорошие связи. В Голландии всегда хорошая аудитория, но они не очень экспрессивны, а когда снимаешь что-либо, нужно, чтобы люди кричали, они должны быть громкими. Когда ты там, всё по-другому, ты видишь, как всем нравится выступление, но чтобы снять хороший DVD, нужно больше восторженных лиц, чтобы получилась хорошая картинка. Если ты живёшь в Голландии и смотришь DVD со здешним концертом, ты скажешь: «О, великолепный концерт, народу нравится!» Но если ты,

например, поляк, то скажешь: «Что-то не очень людям нравится концерт, какие-то они вялые…» Будапешт тоже хорош, мы могли бы снять концерт там, но мы уже там снимали концерт – точнее, в то время мы только собирались его снимать – то классическое шоу, которое мы сняли позже в Венгрии. Так что мы решили, что будет лучше, если мы не будем снимать оба DVD в Венгрии, а сделаем один из них в Польше.

Этот DVD будет включать два CD, в которые войдёт, насколько я помню, 22 песни. Что ещё будет на этом DVD?

На DVD нет места для бонусов. Если добавить бонусы, тогда пострадает качество. Если бы мы включили бонусы в издание, нам пришлось бы добавить ещё один диск, а мы не хотели делать этого, потому что нам просто хотелось отпраздновать событие. Мы решили, что пусть запись и не будет очень дорогой, но зато больше фэнов сможет ее купить. Я сказал бы, что “Celebration Of Becoming” была той работой, которой люди были довольны — действительно довольны, но другая часть слушателей не могла приобрести её, потому что она дорого стоила, у молодёжи нет таких денег, потому что слишком много записей выпускается каждый день. Поэтому мы решили, что нам нужно нечто более доступное. К тому же, я не могу сказать, что на тот момент у нас было уж очень много интересного материала, который можно было бы пустить на бонусы. У нас и так было много дополнительного материала на наших предыдущих работах, вспомните ту барабанную битву на сцене! Мы сделали это на “Celebration Of Becoming”, потому что это имело смысл. На “Celebrating Of Becoming” много забавного материала, который просто занятно и интересно смотреть. Там есть фотографии участников группы, пьющих пиво за кулисами — если вам нравится подобное, оно тут есть! Но каждый бонусный материал должен быть хорошего качества, и я не хочу, чтобы запихивать какой-то бонус только для того, чтобы он там был. Он должен быть хотя бы в чём-то ценным.

Вернёмся на насколько месяцев назад. В твоём заявлении после скандального и печально известного московского концерта вместе с Pain и Blind Guardian ты сказал, что до этого считал Россию «почти нормальной страной». Что ты имел в виду под «почти нормальной», и изменилось ли твоё отношение к России в худшую сторону после того инцидента?

Многие люди в странах с экономическими проблемами представляют этот факт как оправдание для не очень хорошей работы. Но мы работаем с людьми из очень бедных стран, которые добросовестно работают, так, когда мы играли в Чили, там было лучше, чем в Европе. Эти люди молодцы, они знают своё дело. Когда мы играли в Боливии, билет стоил 7 долларов, и эти 7 долларов — так много в этой стране, что некоторые фэны не могут накопить на билет и за несколько месяцев. Заплатить 7 долларов в Боливии всё равно, что тебе купить большой новый телевизор или что-то подобное. Могла бы ты заплатить так много за один концерт? Возможно, если ты преданная поклонница. И в странах с гораздо более хорошей экономической ситуацией находятся люди, которые говорят «Наши люди очень бедны, мы не можем сделать это», и бла-бла-бла. Это ерунда. Есть люди, которые откладывают деньги несколько месяцев, чтобы увидеть группу. И я не просто выхожу на сцену и отыгрываю концерт абы как, потому что промоутеры плохие, ленивые или ещё какие, а потом забираю деньги и ухожу — нет. Это не мой стиль. Если кто-то откладывает деньги несколько месяцев, чтобы увидеть Therion вживую, мы должны сыграть лучше, чем в Германии, которая видит нас каждый год. Увидеть Therion в Германии стоит 20 евро, и это там не деньги, вы даже не сможете напиться в Германии на эти 20 евро! (смеётся) Это плёвая сумма для Германии. Я люблю Герма

нию, немецкую публику, но почему люди, которые платят сравнительно маленькие деньги в Европе, должны получить шоу лучше, чем фэны, которые откладывали деньги в течение четырёх месяцев, чтобы увидеть нас в Боливии? Всё должно быть наоборот! Боливия должна получить лучшее шоу. Но я должен сказать, что в плане организации Боливия не аутсайдер, это точно. Тамошние промоутеры организовывают превосходные шоу. И это доказывает тот факт, что даже кто-то в Боливии, которая считается одной из беднейших стран мира, может сделать действительно превосходную работу, сделать все намного лучше, чем люди, которые делают её в странах, подобных России. Знаешь, у нас есть разделения на страны первого мира, второго мира и третьего мира, и страны постоянно развиваются, уровень организации развивается, если люди сами этого хотят. Я играл во всех этих странах — в той же Польше. Когда мы там выступали в первый раз, там было отвратительно. Но сейчас там действительно хорошо, и мы даже сняли DVD там, они такие же профессионалы, как и промоутеры в странах первого эшелона. У меня была подруга из Венгрии, и я видел, как там всё развивается. Всё примерно как в России. У России была самая плохая отправная точка - Советский Союз, но вы не можете обвинять всех всегда. Если ты выступаешь в Волгограде, это не то же самое, что выступать в Москве, и если кто-то не может позволить себе билет, я могу в это поверить, потому что эти люди очень бедны. Или в Новосибирске. Но Москва – это совсем другое дело! Вы очень близки в этом отношении к нам. И промоутеры в вашей стране имеют такие же возможности, как и в Германии, например. Я могу провести параллели между Москвой и Стокгольмом. Они очень похожи. Я имею в виду уровень жизни. Когда я был в Москве, я видел людей, которые управляли такими автомобилями, которые я не могу позволить себе. Почему они должны думать, что у них не такое же качество жизни, что и в остальной Европе? И вообще, мое мнение таково, что Москва является частью Европы, так почему здесь что-то должно быть хуже, чем в других городах? Многие страны начинали с низкого уровня, а теперь это отличные страны с развитой экономикой и высоким уровнем жизни. Почему русские должны жаловаться? Может, потому что промоутеры слишком ленивы, чтобы сделать свою работу хорошо? Это очень прискорбно, и мы будем работать только с людьми, хорошо знающими своё дело, и с теми, кто хочет делать для фэнов только лучшие концерты.

В 2007 году Mats Leven покинул группу. И он объяснил это тем, что был больше занят игрой на гитаре, нежели исполнением обязанностей в роли ведущего вокалиста, а его это не устраивало. Через год ещё три твоих соратника по группе покинули её. Тебе не кажется, что состав Therion слишком часто меняется? Не думаешь ли ты, что это знак нестабильности в группе? Каковы причины столь частых изменений?

Ну, Mats Leven никогда не был участником группы. У Therion никогда не было стабильного и постоянного состава. Это было концепцией группы — не иметь постоянного вокалиста. В Therion всегда были приглашенные вокалисты, которые нанимались для записи того или иного альбома или для живых выступлений. Так как он никогда не был участником группы, он и не покидал Therion. Мы просто решили, что не будем работать вместе. И в этом основное отличие — он никогда не покидал группу, мы просто не хотели продолжать. Конечно, мы не просто уволили его, мы обсудили всё, но это было наше общее решение. Как бы то ни было, мы очень довольны совместной работой, но он не уходил! Что касается этих троих — это тоже было обоюдное решение. Я сказал им, что они должны отдавать себя группе на 100% или они не годятся для неё, но я бы никогда не стал увольнять их. Если бы я не с

казал им об этом, они бы никогда не ушли. Я сказал о той мотивации, которая должна быть в Therion. Только 100%, я не могу согласиться даже на 90% отдачи от музыкантов. Я могу привести пример. Возьмём молодую группу, в которой все были энтузиастами, они записали альбом, потом был второй альбом, потом стало лучше, стало больше туров, они продолжили, но уже не было того огня. Огонь уходит, а появляется вот что: «Может, нам надо выпустить ещё один альбом… Да, наверное, стоит… Может, отправиться в ещё один тур?» Вот уже группа и насытилась. Нет большой мотивации, нет огня. Это и произошло в нашем случае. Они присоединились к группе и были энтузиастами своего дела, но после 8 лет — после 5 студийных альбомов, после живых выступлений, DVD, после туров они начали сдавать, они потеряли свой энтузиазм. И я задумался – ведь, по сути, все люди, которые приходили в группу, приходили из ниоткуда. Я никогда не слышал и не видел их до Therion. Christian (Niemann, гитарист – прим. ред.) никогда ничего не записывал до Therion. У него была одна демо-песня, и это был сборник для молодых гитаристов или что-то подобное, выпущенный тиражом в тысячу экземпляров или около того. А Johan (Niemann, бас-гитарист – прим. ред.) выпустил один или два альбома с местной прогрессивной рок-группой на местном лейбле — вероятно, одна или две тысячи копий. Так что для меня это были совершенно незнакомые люди. Это было случайностью. Мне всегда удавалось найти талантливых людей, очень хороших музыкантов, которые не имеют того, чего заслуживают – признания и внимания публики. Niemann’ы были великолепными музыкантами, но они не добились ничего до Therion. Petter Karlsson (барабанщик – прим. ред.), исполнявший ударные партии на “Gothic Kabbalah”, прекрасный пример. Он написал 40% материала для альбома, он очень хороший композитор, потрясающий барабанщик и очень хороший вокалист. Он самый талантливый человек из всех, с которыми я работал за всю мою жизнь. Он никогда не выпускал альбомы. Как может столь талантливый человек быть невостребованным и не записать ничего? Получается, что я являюсь тем магнитом, который всегда находит контакт с тем сортом людей, которые имеют невероятный талант, но никогда не получали того, чего заслуживают. И когда у нас в группе появился Petter Karlsson, Therion словно получил витамин, инъекцию, жизненную силу. Это сильная мотивация для людей, которые никогда не записывались, и Petter никогда не делал ничего масштабного до Therion. Richard Evensand (барабанщик – прим. ред.), игравший на “Lemuria & Sirius B” (2004), также не сделал ничего серьёзного до Therion. На самом деле, он записал два альбома с какой-то дэт-металлической командой, но никто их особенно и не слышал, и дальше этого не пошло. Таких случаев великое множество. Все эти люди помогают мне поддерживать огонь, чтобы иметь те самые амбиции и мотивацию. Для меня каждая запись так же захватывающа, как и первая. Это очень важно для меня, и это — то, что мы потеряли на двух альбомах – Niemann’ы потеряли интерес, и, как следствие, группа перестала развиваться и идти вперед. Christian'у стало надоедать всё это, у него появились другие интересы. Он хотел больше времени проводить со своей девушкой. Нет, я не могу сказать, что у него никогда не было подруги. Девушки у него были всегда, но серьёзных отношений никогда не было, по крайней мере, в тот период, что я его знал. Но теперь он нашёл прекрасную девушку для того, чтобы развивать с ней отношения, и у него появились другие интересы. До этого он только играл и играл, а теперь у него появились другие интересы, которые я, тем не менее, уважаю. У меня тоже есть другие интересы, но они стали терять энтузиазм. Когда мы начали обсуждать новый альбо

м, то были очень близки во мнениях. И мы до сих пор хорошие друзья. Что касается музыки, у нас были одинаковые устремления, мы хотели делать превосходные работы, но отношение к этому было различным. К примеру, Christian мог сказать: «Было бы лучше, если бы мы могли записываться вечером после работы.» Да ладно! Что значит «после работы»? Когда ты записываешься, ты не можешь днём пойти на работу, а вечером появиться в студии. Тогда твой мозг только наполовину будет в студии. Недостаточно сделать хорошую работу, она должна быть превосходной. А после рабочего дня ты не сможешь выложиться на все 100% в студии, а я всегда хотел всё делать настолько хорошо, насколько могу. Я пытаюсь экспериментировать, я пытаюсь работать с разными продюсерами, в разных местах и так далее, так что каждый раз появляется новое окружение, каждый раз мы записываемся с новым чувством. И получалось, как будто я вынуждал или заставлял их что-то делать. Они все думали: «Зачем нам делать все эти сложные вещи? Давайте сделаем так, как мы сделали в прошлый раз. Все же хорошо получилось!». Они хотели почувствовать себя более расслабленными. Они немного растеряли энтузиазм. Вот что случилось. Не пойми меня превратно. Не было никакой неприятной ситуации с Niemann’ами, мы всё с ними обсудили. Это случается с большинством групп, и это мой самый большой страх. Я не хочу нравиться обществу, я не хочу чувствовать откат назад. Я не хочу илти по проторенному проверенному. Я хочу двигаться по пути испытаний, великому пути, страшному пути, по пути, который может привести к чему-то непредсказуемому. Преодолев эти страхи, ты создаёшь что-то особенное, в противном случае может получиться “ещё один неплохой альбом”. Но для меня этого мало. Но я должен сказать, что я действительно восхищаюсь ими за то, что они сделали, потому что… я никогда не уволил бы их, если бы они сказали «нет, мы не хотим оставлять группу». Я только сказал им, что думаю, что это большая потеря, они должны найти новую мотивацию или, может быть, попробовать что-то ещё. Мы встретились, обсудили все, и они сказали: «Мы согласны с тобой, ты прав. Будет неправильным для тебя, нас и фэнов, если мы продолжим (играть в группе), потому что того, что было раньше, уже нет.» Есть много музыкантов, которые никогда бы не признали подобного, потому что, может быть, ты и не станешь очень богатым в Therion, но всё-таки это неплохие деньги! И если ты знаешь, что в перспективе можешь остаться в успешной группе, путешествующей по всему миру, и в которой ты можешь заработать очень хорошие деньги, большинство музыкантов, вероятно, солгали бы мне и себе, и сказали бы: «Нет, нет! Мы выкладываемся на 100%!» И я действительно от всего сердца восхищаюсь ими за то, что они были настолько честны. Это то, что многие музыканты не смогли бы сделать.

А как тебе самому удается сохранять свой энтузиазм? Есть какой-то секрет?

Я думаю, один из секретов в том, что я доволен тем, что делаю много разных вещей. Сначала мы были не очень успешной группой. Когда мы выпустили свои первые четыре альбома, мы были андеграундной группой. И потом нам выпал счастливый жребий с альбомом 1996-го года под названием “Theli”. Конечно, было заманчиво просто скопировать его и выпустить что-то вроде “Theli-Pt.2” – ведь все же “прокатило”, альбом успешный! Но я продолжил придумывать что-то ещё. И факты говорят сами за себя — у меня получился даже более успешный альбом “Vovin” (1998). Я выбрал другое направление, и это направление было более успешным. Вот что поддерживает огонь энтузиазма во мне, но я не запираю себя в рамки. Я не говорил, что мы должны взять эти элементы от AC/DC или от Iron Maiden, и добавить симфонические элементы. Я просто де

лал то, что мне нравилось, и люди говорили «Да это великолепный альбом!». Продажи росли, у нас были очень хорошие продажи альбома “Vovin”, и я не думаю, что у нас ещё так же когда-либо получится. Говоря об уровне альбомов и отступлений от стиля, у меня очень лояльные фэны. Мы (Therion) были в течение 12 лет на одном уровне. И немногие группы могут этим похвастаться. Обычно успех то приходит, то уходит, он накатывает, как волны, а потом так же быстро улетучивается, до следующего прилива. Могу привести примеры хэви-металлических групп 80-х, когда они играли на стадионах, такие как Iron Maiden. В 90-х они собирали небольшие площадки, а теперь они снова вернулись и опять собирают стадионы. Но Therion более или менее держали себя на одном и том же уровне, и я мог делать то, что хотел. Я думаю, что величайшей привилегией для меня было то, что на меня никогда никто не давил: «Ты должен делать альбом сейчас» или «Ты должен звучать вот так». Я просто мог делать всё, что мне нравится, и то, что понимают люди. И записывающий лейбл всегда понимал меня. Если я хотел немного превысить бюджет, если я знал с самого начала, что я хочу сделать то-то и то-то, записаться с оркестром, но у меня нет денег — если это имело смысл, они говорили: «Хорошо, в этом есть смысл, мы дадим тебе ещё денег». И они никогда не давили на меня, они давали мне бюджет, мы готовили альбом, и когда я заканчивал работу, то сообщал им. Они никогда не вмешивались и не вмешиваются в творческий процесс, они никогда не говорят, что хотят такое-то количество песен и т.п., они не говорят, что я не могу сделать того или этого. Они никогда не вмешиваются. Так удивительно, когда у тебя есть привилегии. Всё это вместе с музыкантами, которые появляются из ниоткуда, с невероятной энергией и мотивацией — вот то, что вдохновляет меня.

Сейчас ты ищешь новый состав для группы. Трудно ли начинать с самого начала и начинать с нуля, так сказать?

Это не совсем начало, потому что сейчас у нас поют те же вокалисты, которых я нанимал до этого, а их найти сложнее всего. Но эти вокалисты не являются постоянными участниками коллектива. Вообще, я никогда не искал музыкантов. Они всегда появлялись в тот момент, когда нужны мне. После того как я опубликовал объявление о том, что нам требуются новые басист и барабанщик, мои друзья начинали мне звонить и говорить что-то типа «О, я знаю этого парня, знаю этого парня!» И потом, в тот же день, когда я оцениваю его, то сразу же чувствую: «Ого, так это тот басист, который мне нужен!» Ситуация с барабанщиком была такой же. С гитаристом было немного сложнее — мне рекомендовали действительно талантливых и опытных гитаристов, но я не искал кого-то, кто просто сыграет на “отлично” соло Christian’а. Я искал кого-то, кто сможет вывести группу на новый уровень. То, что делал Christian, было больше, чем просто техничной игрой. Он сочинял новые соло – у меня таких нет. Но когда у меня есть соло, я хочу, чтобы оно было особенным, чтобы вы запомнили это. Смотри, возьмем концертное выступление. Гитарист в процессе игры немного меняет соло, и ты замечаешь, что что-то поменялось. Так вот если ты из одного соло можешь сделать несколько вариаций, это хорошее соло. Все сразу заметят и запомнят его. А если нельзя сделать “несколько версий”, то это всего-навсего обычное соло, ничего особенного, и вероятно, оно так же быстро улетучится из твоей головы, как и появится в ней. Соло – это что-то такое, чем можно похвастаться, и оно должно быть частью песни, и для меня соло является очень важной частью песни. Мне не нравится, когда соло — просто соло. Так что мне нужен не просто гитарист, а кто-то особенный. И я хочу, чтобы у нового гитариста был вкус. Иначе он

неживой. И приблизительно через месяц мне удалось найти одного человека из тех, что я знал (я перебегал от одного гитариста к другому и думал: «Какой из них подойдёт?») Среди людей, которых я знал, был один особенный, и я сказал «Да!» Был и второй, с которым я встретился по чистой случайности. Я спросил у обоих, но, к сожалению, ни один из них не мог надолго присоединиться (к группе) в тот момент. Им тоже было интересно, но у одного уже были другие обязательства и занятия, поэтому тогда это было невозможно. А второй неожиданно занялся своими личными альбомами, что тоже сделало невозможным его присоединение в тот раз. Но мне действительно нравятся эти музыканты. Я решил не искать постоянного участника где-то ещё. В конце концов, спешить некуда. У нас на сентябрь запланированы концерты, но найти хорошего гитариста для концертов — не проблема. Я решил для следующего альбома прибегнуть к помощи тех двух гитаристов на время рекорд-сессий – как смогут, так смогут. И я считаю, что такая комбинация будет очень хорошей, потому что они совершенно разные гитаристы. Так что запись обещает быть интересной. А после этого будет следующий мировой тур в 2010-м году. А до 2010-го года много еще чего может произойти, поэтому пусть всё идёт своим чередом.

Ты обещал, что в 2009-м году Therion запишут новый альбом. Ты уже начал работу над ним? Не раскроешь ли нам его концепцию?

Вся музыкальная часть уже написана. Эти песни у нас были готовы уже давно. Концепция довольно сложная. Изначально это была трилогия. Теперь это тетралогия — четыре объединённых между собой альбома. После “Deggial” (2000) я начал писать материал для нового альбома. У меня было где-то семь песен. Но я сказал себе: «Хочу чего-то другого!» Поэтому я отложил их в сторону, и мы выпустили “Secret of the Runes” (2001). Потом мы поехали в турне в поддержку альбома. А после этого, когда я вернулся к работе над тем первым альбомом, то написал уже так много песен (у Kristian'а было несколько песен, у Johan’а тоже было несколько), что мы решили — этого хватит не на один, не на два альбома, этого достаточно для трёх альбомов, и материал еще останется! Мы решили выпустить “Lemuria & Sirius B” вместе. А потом, после тура в поддержку “Lemuria & Sirius B”, мы подумали о выпуске третьего альбома из этой серии, но опять произошла та же история, что и в первый раз. Я написал несколько песен в другом направлении и сказал «Нет, давайте сначала выпустим это!», и так у нас получился альбом “Gothic Kabbalah”. Но что объединяет “Gothic Kabbalah” с теми двумя частями – это мы взяли две композиции из третьего альбома и поместили их на “Gothic Kabbalah”. Так что "Der Mitternachtlöwe" и "Adulruna Rediviva" должны были изначально появиться только на третьем альбоме. Я должен был написать ещё две песни для третьего альбома вместо тех двух, которые уже сделал. И альбом, который мы предполагали выпустить сейчас в виде четвёртой части концепции, является на самом деле, третьей. Он содержит очень много старых песен, которые были написаны после “Deggial”. Получается очень интересная ситуация — нам предстоит записать песни, которым уже девять лет. Это помогает вернуться на несколько лет назад. Я тут же вспоминаю, что не записал их на “Theli” или “Vovin”, чтобы выпустить их десятью годами позже, насколько трудно это будет? Теперь у нас больше опыта, больше возможностей, больше бюджет. Я очень взволнован этим. И теперь материал готов, и я могу наслаждаться отдыхом целый год, только выступив на одном фестивале. И записав альбом.

“Gothic Kabbalah” серьёзно отличается от “Lemuria & Sirius B” и был довольно противоречивым альбомом. Ты хотел экспериментировать с

новым стилем или это случайно вышло? Некоторые даже говорят, что альбом слишком готичный…

Я не стал называть его готичным только потому, что называется “Gothic Kabbalah”. Если бы название было другим, никто бы не говорил, что он готичный. Я бы сказал, что это более прогрессивный альбом. Есть даже что-то от прог-рока. Есть разные музыкальные интервалы — в каждом готическом альбоме может быть только комбинации 4-4 (отсчитывает ритм) раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре. А у нас есть пять четвёртых, семь четвёртых, семь восьмых или девять восьмых! Это материал с разными музыкальными интервалами. Но аранжирован он по очень интересному методу. Большая часть прогрессивных групп, музыкантов — это энтузиасты, их музыка очень трудная. А я пытался сделать альбом со звучанием, лёгким для восприятия. Даже твоя мама сможет слушать его. И это было большим достижением. Моя идея в том… Я написал песню "Three Treasures", и понял, что она отличается от других композиций, так что третий альбом, над которым мы работаем, должен быть другим. У меня была идея: «Попробуем, сделаем альбом в более прогрессивном ключе, более ориентированном на барабаны». Johan и Petter действительно хорошие прог-музыканты. Johan создавал более мелодичны материал типа "The Perennial Sophia" — кто-то мог назвать это готической балладой или чем-то подобным, но посчитай размер. Ты считаешь “five five five…” Это не сифмонические и не готические элементы. Я знаю, что некоторым не понравился альбом — им может нравиться или не нравиться, это их дело. Но я думаю, что многие не разглядели изюминку альбома, они не смогли увидеть ничего гениального в нем. А гениальное в нем присутствует. Может быть, этот альбом больше для твоего разума, чем для сердца. Взять, к примеру, песню “Lemuria” — там очень простые аккорды, ты можешь сыграть их у костра, любой может сыграть их. Но в них есть свой шарм. Они проникают прямо в твоё сердце, ты хочешь петь эту песню. Тут же немного другое. Когда слушаешь песню типа "TOF – The Trinity", то видишь много удивительных вещей. В этот альбом надо вникать.

И теперь, когда ты оглядываешься на тот альбом некоторое время спустя, можешь ли ты сказать, что доволен им на 100%?

Конечно, нет. Я никогда не доволен на 100 процентов. Это такой долгий процесс, он занял девять месяцев, за которые мы записали и сделали “Gothic Kabbalah”. Когда ты много работаешь с альбомом, твой взгляд немного замутняется, ты слушаешь его, но не слышишь некоторые детали. Но когда альбом готов, и ты даёшь отдохнуть голове три или четыре недели, после этого ты слушаешь его снова и замечаешь: «А, вот тут надо было сделать вот так», «О, я знаю, как решить эту проблему», «Почему бы не сделать вот так или эдак?!» Так происходит с каждым альбомом Therion и будет происходить со всеми будущими альбомами. Не бывает превосходного альбома. Ты счастлив, когда покидаешь студию, но через три или четыре недели ты понимаешь, что многие вещи можно было сделать по-другому. О “Gothic Kabbalah” я могу сказать, что это самый спорный альбом из всех. На других альбомах есть некоторые вещи, которыми я доволен, и другие — которыми недоволен. Я понимаю, что есть вещи, которые я мог бы сделать намного лучше, чем сделал, но есть и другие моменты, которые я считаю драгоценными находками, и я очень рад, что мы пошли именно этим путём. И это хорошо, потому что если ты делаешь альбом и ты считаешь, что доволен им на 100%, это лишь означает, что ты не смотришь глубже. Когда ты приходишь в студию, чтобы записать альбом, ты должен всегда чувствовать, что что-то можно улучшить, что можно копнуть глубже. Когда у тебя есть композиции и ты идёшь в студию, у тебя есть идеи о

том, какие песни лучше. А потом, во время процесса записи, ты обычно меняешь мнение, появляются новые фавориты, потому что ты записываешься и думаешь: «О, мы можем улучшить вот это и это, мы можем сделать это вот так — получится шикарно!» Но в студии трудно сказать, какая из песен станет хитом, а какая — нет. Судьба каждой песни решается, когда ты начинаешь исполнять материал вживую, потому что ты видишь реакцию фэнов на каждый номер. Так что это процесс постоянной переоценки материала.

Вы сняли видео на песню "Son of the Staves of Time". Кто придумал идею сюжета и где вы снимали его?

Многие творческие люди предлагали идеи, они также работали над клипом на “To Mega Therion”. Потом один студент режиссерского факультета связался со мной и рассказал мне о концепции, и я сказал: «Это хорошая идея, я думаю, стоит сделать так.» Мы планировали сделать клип раньше, но не смогли в связи с проблемами со временем. Клип был снят после того как вышел альбом, и у лейбла не было столько денег для него, потому что они хотели сначала раскрутить альбом. У нас тоже не было денег для этой работы, но всё получилось действительно прекрасно. Это хорошо для него, потому что он хотел работать с известным именем, и это было здорово для нас, потому что у нас не было стольких идей о клипе и большого бюджета, так что все были довольны клипом. Получилось отличное видео. Это была фантастическая работа. Особенно если учитывать, что её сделал студент, только что закончивший учебное заведение.

В вашем репертуаре есть композиция “The Khlysti Evangelist” о Распутине. Чем вызван такой интерес к истории России?

Отталкиваясь от текстов моих композиций, можно сказать, что я проявляю интерес к большому количеству загадочных личностей по всему миру. А Распутин является одним из самых известных людей в России. На этом же альбоме присутствует и другой русский персонаж – Гурджиев (композиция "Voyage of Gurdjieff (The Fourth Way)" с альбома “Sirius B” – прим.ред.). На вашем месте я бы лучше спросил, почему на данном альбоме я предпочел записать партии балалайки. (смеется) Так что степень русского влияния присутствует здесь больше в музыке, нежели в текстах песен.

Недавно вы опубликовали на своем веб-сайте что-то вроде соболезнования участнику darkwave-коллектива AESMA DAEVA Earl'у Root'у, умершему от рака. Вы были друзьями?

Мы вместе играли в группе с Lori Lewis, одной из участниц мирового турне “Gothic Kabbalah” и юбилейного турне “20 Year Celebration” в 2007 году. Также в прошлом году AESMA DAEVA выступала у нас на разогреве в турне по США. Он был очень приятным парнем, а замечательные люди обычно всегда умирают. Я часто спрашиваю себя: “Почему такие люди умирают? Почему бы вместо них не сдохнуть какому-нибудь уроду?!” Умирает большое количество по-настоящему интересных, добрых и отличных людей и замечательных личностей, и это огромная потеря для всех нас.

Какими словами ты бы охарактеризовал самого себя? Как ты думаешь, легко ли людям работать с тобой?

Я думаю, что работать со мной довольно легко. Не могу себе представить, что люди думают, что со мной сложно работать. На самом деле, это зависит от ряда причин. Если порой у нас разные точки зрения – братья Niemanns’ы и Petter думают одно, а я – другое – то я говорю: “Ладно, вас трое, а я один, так что давайте сделаем так, как вы хотите”. Мы действительно достаточно демократичны, и в нашем коллективе большая свобода действий, но эта свобода определенного характера – никто из нас не делает только то, что ему нравится. У нас никогда не было

ситуаций, когда между нами была куча разногласий или что-то вроде этого. Мы всегда очень хорошо ладим друг с другом. Так что я думаю, что работать со мной довольно легко. Для смены состава всегда были и другие причины. Вначале, в период с 1987 по 1992 гг. у нас был стабильный состав. После этого он многократно изменялся, и это было моей ошибкой, поскольку я привлекал иные людские типажи. Ударник ушел из группы из-за своего второго ребенка, поскольку он хотел быть с детьми; то же было и с басистом. Гитарист (Peter Hansson – прим.ред.) хотел играть музыку другого плана. В общем, они ушли из-за таких вот вещей. Затем я попытался реформировать коллектив, и моя ошибка заключалась в том, что я привлек в группу людей, которые были между собой хорошими друзьями, что, возможно, было неверно с музыкальной точки зрения. Они могли отыгрывать великолепные концерты, с ними было классно пить пиво, но в музыкальном плане они были разными. Вот поэтому наш состав время от времени и менялся, за исключением Piotr'а Wawrzeniuk'а, игравшего со мной с 1992 по 1996 гг. Он покинул группу из-за ситуации с “Theli”, поскольку никто не хотел покупать эту запись, никто не хотел заказывать на нас концерты – просто мы и наша музыка были чересчур странными – мы ведь были андеграундным коллективом. И мы думали, что “Theli” получился даже еще хуже, чем остальные альбомы; ведь если никто не покупал альбом “Lepaca Kliffoth” (1995), который был странным, то почему люди должны покупать “Theli”?, вот так мы думали. “Как мы сможем сыграть это живьем? Никто же этого не хочет. Это конец группы”. Мы много раз планировали завершить нашу карьеру, затем Piotr Wawrzeniuk занялся другими вещами, а потом мне позвонили из звукозаписывающей компании и сказали: "Эй, ваш альбом хорошо продается, мы хотим, чтобы вы выступали в турне!” Это было одно из лучших наших турне того времени, мы выступали вместе с AMORPHIS, и я захотел просто воссоздать коллектив. А у Piotr'а уже были другие планы, он уже перенастроился. Подобные ситуации случаются всегда, и когда мы выступали с “Theli”, это был не полноценный коллектив, а группа сессионных музыкантов, поскольку остальные участники исчезли. Например, там был гитарист, игравший на “Theli”, который был алкоголиком; я его уволил после рекорд-сессии. Басист пил так, что мы больше не могли с ним работать. Он даже не мог как следует стоять на сцене. После второго турне, посвященного“Theli”, мы просто нанимали людей. Даже в процессе создания альбома “Vovin” группы как таковой не существовало; все, принимавшие участие в записи “Vovin”, кроме меня, были наняты. И для выступления в турне, последовавшим за выходом альбома, я просто-напросто взял сессионщиков. После всего этого я захотел возродить настоящий групповой состав. Затем нанятый для турне ударник Sami Karppinen стал постоянным участником коллектива. После этого я нашел Niemanns'ов, и мы обрели новый настоящий состав. Для меня никогда не представляло сложности работать с сессионными музыкантами. Уволены были всего лишь два человека, да и то из-за алкоголизма, а остальные ушли по иным причинам. Я помню, что во время, предшествовавшее уходу людей, записавших “Theli”, было много работы и мало денег. Но, продолжая идти по избранному пути, ты становишься немного взрослее, мудрее, находишь работу и т.д. Затем очень приятно взять две недели отпуска на работе (на которой ты, между прочим, получаешь деньги) и отправиться в турне, где сам обо всем заботишься, сам водишь машину, сам продаешь футболки до и после концерта, потому что если ты не продашь ничего, то у тебя не будет денег на обратную дорогу. Я помню наш первый подобный тур, за время которого мы заработали по 20 евро на душу! (смеется) Ты по-настоящему проникаешься

музыкой, в группе тебя окружают друзья, и когда приходит время записать альбом, либо отыграть пару концертов в Стокгольме, то нет проблем! Но когда наставало время сделать свой выбор (потом у что совмещать работу и группу более не представлялось возможным) – выбрать безопасный путь и свою работу или рискованный путь и пребывание с группой – они выбирали безопасный путь. Я не хочу рекламировать свою группу, а просто хочу найти людей, которым по-настоящему бы нравилось создавать музыку подобного рода.

Пару месяцев назад весь мир стоял на ушах по поводу чемпионата мира по футболу. Вы следите за этими событиями? Смотрите ли вы матчи с участием шведской сборной?

В этом смысле я не являюсь частью всего мира. (смеется) Понятия не имею, что там за команда или кто в ней играет. Если Швеция выиграет какой-то чемпионат, я, возможно, узнаю об этом по звукам пальбы на улицах (дружный смех) или если об этом напишут в газетах. В противном случае я и знать ничего не буду, и, честно говоря, меня это не интересует. Не люблю спорт.

После московского фестиваля ты пообещал, что вы когда-нибудь привезете в Москву все декорации, которые вам не удалось установить в тот день на сцене. Так когда нам можно ожидать увидеть Therion снова в Москве с лучшей игрой, лучшим шоу и декорациями?

Да, в следующий раз мы распишем все детали в контракте с промоутером: "Мы привезем вот это", "Мы сделаем вот то". Если это не будет выполнено, мы не выйдем на сцену. В тот раз мы выступили только ради фэнов, проделавших столь долгий путь для того, чтобы нас увидеть. Если бы не они, то я бы предпочел уехать в отель, поскольку когда ты подготовил по-настоящему хорошее шоу, а потом все приготовления пошли прахом, чувствуешь себя просто отвратительно. Мы потратили кучу денег, летя со всеми этими вещами, и когда ты стоишь на сцене шириной в несколько метров в зале с очень плохой акустикой, взвинченной командой и фэнами, отстоявшими весь день на улице… Атмосфера в целом была очень поганая, но я взял себя за шиворот, оделся, вышел на сцену и отыграл этот концерт. Думаю, что это был один из трех концертов за 20 лет, во время которых я говорил себе: “Какого черта я должен стоять тут?!” Когда мы приедем в следующий раз, то сделаем качественное шоу. Если у меня есть неудачные композиции, то я никогда не помещу их в альбом, поскольку мне надо что-то издать. Я жду до тех пор, пока у меня не будет хороших композиций, а затем выпускаю альбом. Мы отыграли в Москве два хороших концерта и все было нормально, а случившееся сейчас для нас является по-настоящему большим разочарованием. Так что нам на самом деле нужно взять на заметку все то, что мы делали до этого. Мы должны найти не только промоутера с хорошей репутацией, способного выполнить свои обещания и организовать хорошее шоу – мы развиваемся, и наша сценическая программа гораздо обширнее той, что была в начале, и нам нужен тот, кто поймет наш художественный аспект, поддержит и скажет: “Да! Здорово! Привозите все декорации! Мы устроим отличное шоу для российских фэнов!” Наш первый московский концерт по результатам опроса был признан одним из лучших концертов года в одном из журналов – Metalhammer или Darkside… По-моему, это был Darkside. Я имею в виду то, что большое количество людей отдало свои голоса за нас, поскольку мы показали настоящее шоу; вот что нам и следует привезти. А людям следует ожидать от нас отличных концертов, и теперь нам необходимо отыграть эти концерты не хуже, чем раньше, и даже лучше. И это – именно то, что должен понять российский промоутер. Ему следует думать не только о том, как положить в карман побольше денег или чего-то еще, но и о том, чтобы оправдать ожидания фэнов, о том, чтобы провести организацию мероприятия на хорошем уровне. Откровенно говоря, существует не так много команд, которые продолжают собирать большие площадки, когда бы они ни приехали, даже если они недавно побывали в этой стране. Существует не так много коллективов, которых я видел трижды в жизни и которых я хочу видеть снова и снова. А Therion для многих людей является именно такой группой, поскольку мы часто выступаем. Но мы интересны людям, поскольку каждый раз мы выдаем что-то новое, уникальное в рамках данного турне, чего не будет никогда или, по меньшей мере, в течение ближайших двадцати лет. Мы исполняем ранее не исполнявшиеся композиции, изменяем сценическое шоу и общую музыкальную концепцию. Для каждого турне существует большое количество уникальных отличий, так что мы на самом деле даем нашим фэнам повод приходить на нас снова и снова, вместо того, чтобы просто рубить бабки и все время играть одни и те же песни в одних и тех же нарядах. Вот почему нам нужно быть очень требовательными. Мы выступаем не только ради денег.

Беседовала Ксения "Wolfin" Хорина
Перевод с английского - Visionaire, REM
17 сен 2008 the End