Трудно сказать, когда человек впервые решил прибегнуть к фальсификации. Быть может, такое решение принял даже ещё не Homo, а какой-нибудь австралопитек — по понятным причинам об этом знать достоверно мы не можем. Зато хорошо известна дата самого крупного надувательства в истории: сегодня её две тысячи девятнадцатую годовщину празднуют двести с гаком миллионов человек. Подходящее время для разговора о человеке, который измыслил ещё более дерзкую аферу: он подделывает грязь. Уже девятый год явление с непостоянным именем как создателя, так и его творения, регулярно отблёвывает в интернет релизы. Впрочем, не надо думать, что Gortaigh (или «Хиазм» — версия для, гм, локального рынка) — исключительно WWW-достояние. Между прочим, проект добился известности и за океаном — известный американский калоед Изедис Апирикубабадазузуканпа (он же — калифорнийский алкоголик Дастин) подцепил его в свой ростер, состоящий из bedroom-гениев. Нет, конечно, в этом списке можно увидеть и относительно приличные имена (и будем благодарны ему за то, что он дал путёвку к славе эсхатологическому акыну Bansheerie), но сам владыка «Запойной винокурни» (Dipsomaniac Distilleries, ex-Dipsomaniac Records) — яркий представитель того, что получается при наличии у бесталанного человека интернета, свободного времени и большого желания реализоваться как музыкант. Да чего далеко ходить — на этом значке тусовался знаменитый Zarach 'Baal' Tharagh, который безо всяких скидок может запросто считаться худшей музыкой (если это вообще можно назвать музыкой) в мире.

Впрочем, не об издателе и его ковене криворучек рассказ. Сосредоточимся на фигуре остиария Вакима, который заведует «Хиазмом». Ещё одна иллюстрация, как вредны общедоступность ЭВМ, всемирной сети и интуитивных интерфейсов музыкальных редакторов. Однажды вдохнув едкий запах нордического сладжа, человек из Краснодара воспылал желанием сделать так же. И на его счастье, на нашу беду, без регистрации и SMS скачал FL Studio, погрузившись в бездны цифровой музыки. Как выяснилось, в этой программе можно накидывать не только биточки для клауд-рэпа — да на тот момент и не было даже такого жанра, никто не мамблил в микрофон про сук и дико например. А вот «Хиазм» уже был и уже демонстрировал навыки подделки мелкодисперсного грунта в виде коллоидной суспензии. Как это? Да очень просто. Что приходит мало-мальски прошаренному в жанрах тяжёлой музыки обывателю на ум, когда он слышит слово «сладж»? Что-то качёвое, но в то же время угрюмое и грязное. Но природу этой грязи надо пояснить отдельно: это и перегруженные гитары и ритм-секция, и зачастую запись на не очень качественные микрофоны, и дешёвые комбари, которые не выдерживают грува. Вот отсюда и растёт специфическое жанровое жужжание и скрежет. «Хиазм» же решил перенять форму, но не содержание: набросав каркас из баса и барабанов, которые не меняют рисунка на протяжении не то что трека, но дискографии, он не стал искать подходящие плагины, а просто навалил побольше эффектов на дефолтный гитарный дисторшн из стартового пакета. И как финальный штрих — сохранил всё это в максимально низком битрейте, думая, что шумы цифрового сжатия смогут повторить тёплый и ламповый fart-звук какого-нибудь финского подвала, в котором пишутся, например, Loinen.

Это был рецепт хиазмового дебюта и он не сильно изменился к на данный момент последнему плюс-минус лонгплею теперь уже Gortaigh, вышедшему на излёте прошлого года. В принципе этим музыка проекта и удобна — рассказывая об одном альбоме/EP, можно сказать, что повествуешь о любом его релизе, благо отличия минимальны. Нет, за восемь лет наш Ваким даже достиг некоторого прогресса: научился мимикрировать не просто под сладж, но ещё и нойз, забивая хронометраж сэмплами, эффектами, визгами, хрюками, бздрюками и прочими включениями, которые должны влиять на атмосферу. Но соответствуя своему церковному званию, он так и остался привратником, подпирающим дверной косяк входа в настоящую музыку. Всё дело в том, что в этом cheap-сладже ощущается не только дешёвка формы, но и фальшь наполнения. Сладж — это образ жизни, но и здесь всё настолько же искусственно и нелепо — под маской реднека-отравителя скрывается типичный средний класс, о котором Лев Николаевич мог бы сказать так же, как о Леониде Андрееве: «По поводу Gortaigh я всегда вспоминаю один из рассказов Гинцбурга, как картавый мальчик рассказывал другому: “Я шой гуйять и вдъюг вижю войк... испугайся?., испугайся?” — Так и Gortaigh все спрашивает меня: “испугайся?” А я нисколько не испугался».

Отдельного упоминания заслуживает лирика. Тут у Gortaigh как в анекдоте — два путя. В первом он просто ворует чужие наработки, во втором же — предлагает авторский текст. «Victims and Martyrs», который и стал формальным поводом наконец-то расставить все точки над «Хиазмом», относится ко второму варианту. И судя по всему, автор очень гордится результатом своих сочинений. Например один трек выстроен не вокруг привычного дребезжания дисторшированной электроники, а посвящён манерной декламации косолапых виршей, в которых явно ощущается проблема, спосбная стать предметом зависти неудачливых любовников: автор долго не может кончить. Он нанизывает одни слова на другие, воздвигает из них конструкции без какого-либо смысла, ритма, рифмы и в принципе того, без чего стихотворение не может считаться поэзией. Такое испытывал пожалуй что каждый, кто пробовал себя на этом поприще в пылающем творчеством пубертате, когда подростку положено сочинять стихи, да пострашней и позлей. В какой-то момент вообще начинает закрадываться подозрение: а может просто автор таким образом пытается издавать аудиокниги, скрывая недостатки себя как чтеца под слоем псевдомузыки? Впрочем, нет — иначе бы зачем таскать лирику у более умелых авторов. Просто эго Вакима требует реализации во всех творческих ипостасях — не забываем, что иллюстратором также выступает он. Впрочем, вот здесь претензий меньше всего, хотя почерк проглядывает и на этом поприще — изображения проходят через грубую тёрку фильтров, превращаясь в искорёженное нечто.

И вот в этом весь Gortaigh — плохое он пытается прикрыть плохим. Но творчество — это не алгебра, здесь минус на минус не дают плюса. Если голос залить неприличным количеством фильтров и искажений, от этого он не превратится в экстрим-вокал, он так и останется обычной речью, записанной на плохой микрофон. Если недостаток фантазии прикрыть тегами лоу-фая и сырого сладжа, от этого каша из примитивно раскиданных сэмплов инструментов не станет музыкой. Если плод работы в секвенсоре пропустить через жернова компрессии и низкого битрейта — он не приобретёт гаражного шарма. Звук останется таким же плоским, как бы максимально не были выкручены низкие частоты. «Хиазм» останется «Хиазмом», как бы он ни хотел стать настоящей музыкой.

Arseniy   7 янв 2019

Если вдруг участники Paradise Lost вздумают сочинять мемуары, то в них непременно найдётся глава-пособие под заглавием «Как разжечь в слушателях угасающий интерес к себе и сделать свой альбом одним из самых ожидаемых среди феноменального изобилия». Звучит вроде бы достаточно понятно, но на деле работа обстоятельная и поэтапная. Сперва необходимо, чтобы самый главный человек в группе создал на стороне проект с целью порезвиться и тряхнуть стариной. Затем фронтмен, обладатель печального взора и вида загнанного спаниэля, должен присоединиться к уже имеющейся бригаде шведских ретроградов, отпустить солидную бороду лопатой и продемонстрировать, что за двадцать лет голосовые связки не разучились рычать, хрипеть и издавать звуки, далёкие от привычного флегматичного чистоголосья. Уже на этой стадии не только поклонники, но уже и просто сторонние наблюдатели начнут перешёптываться и делиться идеями: а вдруг группа взлабнёт как встарь? А вдруг вновь под знакомой вывеской раздастся гроулинг, которого не было слышно двадцать лет? Тут-то их, размякших и готовых ко всему, надо брать буквально за горло: сначала показать крайне мрачную обложку-гравюру, а затем добить клипом на песню, будто эксгумированную из захоронения многолетней давности. Всё, необходимое напряжение организовано, интрига создана — можно выпускать альбом и наблюдать за реакцией на него.

А реакция выйдет яркой; умолкнув, «The Plague Within» оставит слушателя с массой впечатлений и мыслей. И первой среди них будет такая: нас обманули. Но не расходимся, ведь обман этот приятного свойства. Британцы, конечно, схитрили, сделав синглом песню, совершенно не характерную для всей работы в целом. И здесь-то кроется подвох — ни одна из здешних песен не может считаться показательной. Paradise Lost совершили зрелищное сальто, сумев записать альбом разнообразный, необычный и ставящий слушателей перед серьёзным вопросом: «The Plague Within» получился самой лучшей их пластинкой, отсчитывая с «Icon», или всё-таки с «Draconian Times»? Разумеется, речи о полноценном возвращении к чаемым «корням», которого требует орда некрофилов, не идёт, да оно и к лучшему. На альбоме царит эклектика, собравшая лучшее из разных периодов своей истории, но все элементы прошли тщательное проветривание и источают свежесть, а не нафталиновую вонь. Англичане уже не пытаются предложить низкокалорийный, вегетарианский дум/дэт, представленный на двух прошлых работах, но смело рычат и грузят, хотя и щадят, не лупя слушателя по голове могильной плитой, как было свойственно дебютнику и его последышу. Чувство меры — черта истинного джентльмена, знаете ли.

Зачин у альбома знатный — с козырей группа не заходит, но уже поигрывает мускулами, давая время на привыкание к гроулингу мистера Холмса и его сочетанию с чистым вокалом. Приём не новый, но очень удачно выглядящий в контексте именно этой группы. Ну а уж потом начинается: и номер со скрипкой и женским вокалом, и тот массивный и тяжеловесный сингл, и стоунер-рок... Да-да, ошибки нет, целых две песни с «The Plague Within» качают вполне по-южному и чадят конопляным дымом. «Разнообразный альбом» — это был не пустой звук, смекаете? И если появление среди песен чистокровного дэта старой школы (без жести, но достаточно узнаваемого) можно объяснить Vallenfyre и Bloodbath, то откуда у англичан взялась техасская грусть — бог весть. Но разнообразие и необычность альбома — не самые важные его плюсы. Дьявольская притягательность, заставляющая включать диск раз за разом; яркая хитовость песен, забивающая их прямо в мозговые недра и вынуждающая едва ли не завывать вместе с Холмсом. Вот это — главная ценность альбома, равно как и то, что при оригинальности и разнообразии представленных песен, в перспективе работа смотрится цельной и единой. Не очень хорошо сочетающиеся жанры в таком осмыслении и переложении гармонируют и дополняют друг друга.

Paradise Lost сохранили лицо — никуда не исчезли фирменные гитарные сквозные протяжные соло; Холмс, хоть и отдаёт здесь предпочтение экстремальному виду, от своего заунывного нытья не отходит. Узнаваемый почерк мастеров, в общем, никуда не делся, но записанное им сочинение неожиданно и ново. Явление, в сущности, удивительное: старая, заслуженная группа берёт да и записывает нетленку, вполне способную соревноваться с уже признанными и облобызанными культами своего же авторства. Теперь лишь остается дождаться повторения истории: второго «Host» и соответствующего взрыва среди поклонников.

Arseniy   5 июн 2015

Чем дальше текущая календарная дата забирается в двадцать первый век, тем сильнее гнетёт людей творческих ностальгия о веке ушедшем, о разных его периодах. Кто-то надевает клёш и начинает возрождать знаменитое «лето любви» с козлом в качестве поклонения; кто-то облачается в жилетки и камлает вокруг восьмидесятых. Под вывеской Katavasia собрались греки из разных, уже зарекомендовавших себя групп, успевших даже покрыться коростой культовости, и решили окунуться в девяностые. Те годы в Греции выдались насыщенными — возникло множество групп, оставшихся в строю и по сию пору, вышло немало великих альбомов, сформировавших облик греческой «тёмной» музыки. Эпитет «греческий» в отношении блэка давно стоит выделить в отдельный жанр, ведь эллины умеют накрутить действительно неповторимый, узнаваемый звук; их музыку не спутать ни с какой другой. Конечно, с годами она менялась — Rotting Christ принесли страстную этнику и серьёзную мифологическую основу; c Hail Spirit Noir и Transcending Bizarre? пришла психоделия и прогрессивные элементы. Представители некоторых вышеперечисленных коллективов, и неупомянутых, но так же важных для своей сцены Varathron и Aenaon, объединились для того, чтобы вернуть, по их собственному выражению, первородную тьму девяностых; вновь призвать ушедших на покой демонов и отслужить оккультную мессу по старой школе.

Безо всяких интродукций — сразу к делу — Katavasia начинают свои винтажные моления. И они следуют духу прошедшего времени досконально: звучит «Sacrilegious Testament» совсем не так, как привык слушатель, испорченный пластиком Тагтгрена и триггерной модой. Барабаны гулкие и звонкие, ни следа компьютерного вмешательства, ни грамма синтетического жира — слышна работа лишь крепкой человечьей мускулатуры. Ровно так же и с гитарами — плотные, без лишнего лоска и глянца, ложащиеся солидным фундаментом, поверх которого струятся фирменные «греческие» сквозные соло, практически не смолкающие — этот приём хорошо знаком слушателю по работам Rotting Christ, но и здесь он звучит крайне уместно. Но при неизбежных ассоциациях со старыми альбомами братьев Толисов, Katavasia не бездумно копирует маститых соотечественников, но, используя схожую палитру, рисует совершенно иные картины. Здешняя атмосфера гораздо темнее и осязаемее — не надо даже закрывать глаза и напрягать фантазию, уже к середине «Sacrilegious Testament» периферическое зрение заметит пляску отблесков свечного пламени сжимающегося ритуального круга, в центре которого и обнаружит себя впечатлительный и впечатлённый слушатель.

Иногда вступают скромные клавишные, умело оттеняющие гитарный напор. В эти моменты настроение загущается ещё сильнее, взывая уже не к привычному рогатому идолу, а чему-то гораздо более древнему и могущественному. То ревущей в разгаре вакханалии пановой флейтой, то не таким зычным, но более тревожным и напряжённым оборачивается этот звук. Объёмный и весомый дебют Katavasia изобилует яркими мелодиями и потенциальными концертными боевиками. Неведомо, будут ли угрюмые греческие мужики (взгляд главного запевалы всей шайки Стефана «Некроабиссоса» весит, пожалуй, не меньше тонны) расширять деятельность этого проекта и топтать с ним подмостки, но потенциал для этого есть — такие яростные гимны прекрасно зазвучат живьём. Katavasia (или «Схождению», как переводится это потешное русскому уху греческое слово) и правда удалось поймать за хвост дух эпохи, да не просто поймать — заставить служить себе с полной отдачей. И если бы каждая ретроградная задумка оканчивалась таким блестящим результатом — каким прекрасным был мир окрест. Увы, как правило, такие зубастые и способные составить конкуренцию даже альбомам из воспеваемого прошлого получаются редко. Обычно вместо вдохновения былого получается передать лишь старческий маразм настоящего. Но тут, повезло, ситуация иная — крепкий, поджарый альбом от людей, которые полностью осознают себя в настоящем, а из прошлого черпают лишь самое лучшее.

Arseniy  12 май 2015

Пятого декабря две тысячи четырнадцатого года группа Ephel Duath была официально закопана: её бессменный руководитель Дэвид Тисо произнёс трогательную эпитафию, сводящуюся к тому, что «проект себя изжил, так что лучше я его из жалости пристрелю сам, пока не началась агония». И вот уже пару месяцев спустя мы можем наблюдать, как имя нашего героя вновь возникает на радарах любителей необычной музыки. Правда, здесь контекст совсем иной: в Gospel of the Witches Дэвид всего лишь гитарист, послушно исполняющий указания лидера, коим является его жена — Карин Кризис (знакомая по группе Crisis, которая играла едва ли не самый странный металкор в мире). Уже одного лишь наличия этой выдающейся семейной пары в составе было бы достаточно для того, чтобы немедленно пройти в магазин и затребовать там дебютного альбома «Salem's Wounds», но на этом перечисление заметных персон из состава ещё не окончилось. Так, семейный дуэт заручился поддержкой со стороны основателей культовых Immolation — Роба Вигны и Росса Долана. И всё это для того, чтобы записать пластинку, максимально отличную от привычного материала всех участников.

«Salem's Wounds» — это ритуал установления прямого контакта с непознанным и необъятным высшим разумом, призыв всех викканских божественных воплощений разом. И всё на голову дражайшего слушателя — сами музыканты, как становится очевидно из самого предмета обсуждения, уже одержимы настолько, насколько вообще позволяет человеческая плоть впустить в себя сакральную материю. История викки как религии в принципе любопытна, равно как и биография её идеолога Гарднера, но в рамках беседы о Gospel of the Witches всё это вторично, хотя необходимо упомянуть об одной вещи, которая поможет в понимании их творчества. Основополагающим столпом викки служит дуализм тамошнего божества, из чего и проистекает соответствующее мировоззрение «колдунов» нашего времени. «Salem's Wounds» целиком выстроен вокруг этого двуличия: здесь психоделический рок накрепко повязан с металлом, а женский вокал сплетён с мужским. Причём, как и предполагает упомянутая особенность этого оккультного учения, мужское и женское начала слиты воедино настолько, что порой теряешься: чей именно голос сейчас взывал к Кернунну — Карин? Росс? Или вообще не стоит разделять эту проповедь на отдельные персоналии, воспринимая единое целое так, как и было задумано.

Но всё же под вывеской Gospel of Witches собрались слишком выдающиеся люди, чтобы не узнать в здешних болезненных и мрачных соло почерк Тисо; так же и фирменный рёв Долана — диапазон Карин богат, она сама прекрасно справляется и со скримингом, и гроулингом, но всё же до этих утробных звуков далеко даже ей. Но вся мистика и сверхъестественность этого альбома, безусловно, нагоняется именно её фантастической работой. Вначале «Salem's Wounds» будет прикидываться популярным ныне ретро-роком оккультной тематики, как какие-нибудь Purson и Sabbath Assembly: ленивый гитарный перебор, грудной женский вокал. Но уже через минуту вступит грузная думовая гитара с убедительными барабанами под руку, а приятный женский вокал сменят исступлённые крики в унисон с брутальным рыком. И эти неожиданные переходы между двумя непохожими, но очень гармонично сочетающимися ипостасями, и есть природа музыкального ковена госпожи Кризис. Можно вполне успешно использовать «Салемские раны» в качестве энтеогена: в мистический транс погрузит не хуже дурмана или мухомора, взамен подарив необычный, трансцендентальный опыт.

Опыт Ephel Duath тоже не остался забыт: при всём своём оккультизме Gospel of the Witches — ещё и достаточно высоколобая музыка с явными заимствовании из авангардного металла своего предшественника. Просто замешана эта сложность столь умело, что загипнотизированный слушатель может её даже не ощутить. Не заметить, сколь интересны здешние барабанные рисунки, насыщенны и сложны гитары, ведь напитан альбом такой пассионарностью, что страстная энергия этих гимнов рогатому богу не позволит приглядываться к деталям, окутав с головой.

Arseniy  21 мар 2015

C приростом дискографии, а особенно если работы в ней выдающиеся, у групп всё больше риск того, что падать с освоенной вершины будет больнее, а уж если ещё сверху и груз слушательских ожиданий рухнет — ну всё, тогда точно костей не соберёшь. За показательным примером и далеко ходить не нужно: греки Septic Flesh, обладавшие до прошлого года сплошь альбомами, которые вполне достойны эпитета «безупречные», взяли да и выпустили «Titan», с которым вместе и грохнулись оземь, сопровождаемые недовольным гулом и очень обидными комментариями со стороны аудитории. В отношении британцев A Forest of Stars боязнь росла и того пуще: слишком ярки воспоминания и впечатления от них, беспрестанно обновляемые переслушиванием теперь уже предыдущей пластинки. После диска, который оказал серьёзнейшее влияние на сознание, намертво соединился с нейронами мозга и отказывается с тех пор покидать облюбованное место, не хотелось, чтобы эта группа заняла место в ряду спешащих на парад разочарований.

Не заняли, конечно. А ведь казалось, что после «A Shadowplay for Yesterdays» удивиться выкрутасам англичан будет трудно; что весь свой диапазон возможностей они уже продемонстрировали. Ан нет, в рукаве у септета визионеров лежит ещё целая нераспечатанная колода таро, может даже и не одна. Остатки блэковых корней были безжалостно выкорчеваны, а место, где они гнездились, изрядно перепахано. Безусловно, любой мало-мальски знакомый с жанром сможет понять природу этого полотна, но здесь стоит уже серьёзно говорить о проге, нежели определять A Forest of Stars к сонму атмосферных чернушников. Да и вообще, «Beware the Sword You Cannot See» уже нельзя считать даже альбомом в полном его понимании. Британцы никогда не чурались и не скрывали своей тяги к театральным постановкам, успешно создавая настроение подобных мероприятий в своих работах. Но теперь это уже совсем нельзя пропустить мимо ушей: даже структура пластинки подсказывает, что это ощущение верное и именно от него стоит отталкиваться в понимании происходящего. Не секрет, что в девятнадцатом веке редко можно было попасть на «сольный» спектакль: главное действо предваряли несколько одноактных пьес. Так и здесь — пять песен, каждая из которых рассказывает собственную историю по всем театральным канонам, расположены перед грандиозным финалом из шести частей. Только не в пример зрелищам из позапрошлого века, невозможно пожаловаться на спорное качество «открывающих» вампук.

Отбросив последние лохмотья жанровой свирепости, A Forest of Stars смогли стать ешё изящнее и вычурнее, чем прежде. Мистер Курс обучился новым вокальным фокусам и спешит их всем показать: теперь здешняя мрачная и запутанная поэзия доставляется в уши и речитативом (с, конечно, благородным британским выговором!), и таким диапазоном воплей, хрипов и всхлипываний, что ощущение присутствия на уличном представлении станет до того материальным, что того и гляди в нос ударит весь букет запахов бедных районов столицы Англии. Да и остальные инструменты не отстают: за три года состав группы немного изменился, и их новый гитарист явно стал весьма удачным приобретением. По крайней мере, соло, да и рядовые партии, стали в разы интереснее и сложнее. Но именно вокальное богатство впечатляет особенно. Подобным до сей поры могли похвастаться разве что ещё одни англичане, ныне одиозные Cradle of Filth, чьё имя теперь может лишь заставить бежать без оглядки, сверкая пятками, а не надеяться на изящную, полную тёмного романтизма работу. Тем не менее, хотя Курс не может освоить те ультразвуковые высоты, ему и не нужно — его даже не пение, а игра, делает музыку крайне насыщенной.

А ещё на «Beware the Sword You Cannot See» царит такая атмосфера, что при должной впечатлительности и удачно выбранном времени можно пережить удивительный опыт. Стоит закрыть глаза — и образы из Диккенса, Уайльда, Эмили Бронте не заставят себя ждать и появятся немедленно. Чахоточные, бледные, с бушующей драмой внутри — они составят компанию в этот час, что длится альбом. Сложно припомнить, удавалось ли кому-то ещё из металлистов столь удачно ухватить эту чарующую эпоху и преподать её в своём изложении: даже крайне талантливые норвежцы Vulture Industries лишь сделали вид, что играют в джентльменов. Здесь же мощное и яркое звуковое содержимое мгновенно коррелирует с опытом, полученным от чтения соответствующих поэзии, прозы, драмы, просмотра картин прерафаэлитов и различных экранизаций на тему.

Этот альбом, как и сама группа, явление штучное, ни с чем не сравнимое и дающее такую богатую пищу для размышлений и фантазий, что сложно представить того, кто уйдёт недовольным после знакомства с ним. Для любителей необычной и сложной музыки здесь достаточно прогрессивных и авангардных веяний. Для поклонников мелодий — британцы всё ещё не разучились писать пусть и долгие, но очень богатые на цепляющие мотивы песни. Наконец, не стоит проходить мимо тем, кто испытывает слабость к викторианской эпохе и уже отчаялся отыскать подходящую к её настроению музыку. Всё это подарит «Beware the Sword You Cannot See», который хоть и вышел в относительном начале года, но есть основания полагать, не найдёт себе конкурентов по оказанным впечатлениям до самого его финала.

Arseniy  20 мар 2015

Когда-то англичане как нация были в авангарде музыки, ломали шаблоны и рвали в клочья рамки — придумали множество жанров, популярных ныне, например. Теперь островитяне уже не годятся в подмётки своим дедам и отцам, однако, продолжают нести знамя музыкальных героев: британская музыка в принципе не рождает полумер, она или гениальна или чудовищна, а третьего попросту нет. Более того, даже самые уродливые представители английской сцены умудряются обрасти эпигонами и последователями — миллионы хипстеров не могут ошибаться. A Forest of Stars, к сожалению, товар штучный и неповторимый, так что за ними не вырастут ряды подражателей. Но за то и стоит их полюбить — случаи уникальных произведений, не знающих аналогов, искусство видело, да и ценятся они больше

Путь этого «джентльменского клуба» (как предпочитают музыканты называть себя сами) лежит лишь вверх, причём, проторена дорога не равномерно, а скорее ступенчато — каждый последующий диск у группы выходит богаче, разнообразнее и насыщеннее. На смену достаточно прямолинейному по меркам жанра дебюту пришёл «Opportunistic Thieves of Spring», обернувший материал группы саван из психоделии. Строго говоря, не обратись A Forest of Stars к неоклассическим и неофолковым структурам, продолжай существовать исключительно в виде оголённого каркаса, на котором возведёно царственное великолепие «A Shadowplay for Yesterdays», они бы всё равно запросто давили любую атмоблэковую вшу и вполне конкурировали с признанными мастерами. Однако, вся соль в том, что с каждым новым пополнением своей дискографии группа вырастала из тесных жанровых оков всё больше, изрядно их растягивая, а теперь вовсе растерев в прах сейчас. Каждая минута, отгружаемая «A Shadowplay for Yesterdays», легко бы могла размазаться минут эдак на сорок, став новым, успешным альбомом группы третьего эшелона. Из любого изъятого наугад трека можно нацедить идей для диска, который бы окружающие засыпали комплиментами. Но всё богатство, буйство идей сконцентрировано в без малого семидесяти минутах музыки, которая ослепительно ярка, изобретательна и мозговита. Именно этот диск может служить репрезентативным для сторонних от металла людей — здесь есть вообще всё, что нужно персоне, потребляющей тяжёлую музыку, но не стремящейся к маргинальным перегибам. После него можно больше не слушать ничего другого, благо заложенных группой идей хватит на долгое время: альбом способен покорить и с первой прослушки, но чем глубже вы будете проникать в его естество, тем больше в нём увязнете, ведь деталей здесь великое множество.

Скелет музыки — отчаянный блэк, всё время оборачивающийся чем-то куда большим: даже когда группа демонстрирует своё умение играть продолжительные куски с бласт-битами и прочим специфическим для жанра рельефом местности, их расцвечивают партии скрипки и флейты, часто перетекающие в их диалог. Но, как правило, эта блэковая маска довольно быстро сменяется узорами из соло, акустических вставок; пост-панковыми и неофолковыми мотивами. Альбом превращается в мистическую оперетту с туманных улиц викторианского Лондона. Подливает масла в этот огонь впечатлений и разброс здешних голосов: от колдовского женского пения до мужского камлания, перескакивающего с речитатива на истошные вопли в доли секунды.

Всего перечисленного уже с лихвой хватит для награждения сэров и леди огромным бриллиантовым орденом и зачислением в лучшие произведения жанра. Но ведь нет, господа оказались перфекционистами не только относительно собственной музыки, но и того, что её обрамляет. Отточенный и продуманный имидж, сочащийся незнакомым русскому уху понятием coolness, бытовавший с самого зачина ансамбля, дополнился умопомрачительным по красоте клипом и пышным артворком, который не грезился в самых потаённых снах иным конвейерщикам, ответственным за оформление подавляющего большинства релизов. И отдельного упоминания стоят ещё и два бонуса из лимитированного издания: кавера на Clannad и Bauhaus, авторы которых явно были не последними в списке вдохновителей A Forest of Stars.

Arseniy  20 мар 2015

Образ байкера в мировой культуре используется давно и не без успеха. Ещё в шестидесятых Хантер С. Томпсон одним махом популяризовал мужиков на мотоциклах и основал новое направление в журналистике, написав свой роман «Ангелы ада». Затем — бесконечная череда фильмов с разным настроением, от «Беспечного ездока» до «Харлей Дэвидсона и ковбоя Марльборо». Ну а в наши годы на ту же тему высказался превосходный сериал «Сыны анархии». Все эти произведения, конечно, романтизировали образ «всадника на стальном коне», но не забывали и о том, чем занимаются байкеры в США: помимо покатушек на мотоциклах они также промышляют грабежами, работорговлей, торговлей наркотиками, рэкетом, убийствами и прочими развлечениями, которые противоречат Уголовному кодексу. Нетрудно догадаться, держа в уме этот аспект, что те семейные отношения, то братство, что возникают между байкерами, рождены именно под влиянием этих обстоятельств. Конечно, есть и легальные мотоклубы и мотолюбители, причём их куда больше, но именно «байкеры вне закона» смогли построить собственное общество с уникальной иерархией, моралью и законами, так как обычное общество сочло их изгоями (знаменитый 1%, ставший символом). Именно они — тот образ, воспеваемый в рок-музыке. Что же до байкеров России — достаточно взглянуть на мотоциклетный крестный ход под хоругвями, чтобы убедиться в том, что всё это совершенно иная история.

Воронежская группа «Врата» всё своё творчество решила посвятить именно этой волнующей теме, попутно обозвав свой стиль ровно так же, как некогда их земляки Krüger: «дизель рок». Да и сама музыка не особенно далеко ушла от того же «Крюгера» — примитивный сплав трэша и хэви, доверху набитый пафосной лирикой с прославлением «братства» и «рокеров». Детская наивность этих виршей даже сначала наталкивает мысль о том, что это какая-то не очень смешая пародия, но потом всё-таки понимаешь, что, напротив, «Дорога зовёт» сделана на более чем серьёзных щщах. Песни отличаются друг от друга разве что текстами, да и то: их смысловое наполнение примерно одинаково, а так как вокал здесь это каркающий хрип, да ещё и слегка заглушенный, то даже на это полагаться нельзя. Единственный светлый момент — относительно приятные соло и акустические вставки, но кто в здравом уме будет слушать целый диск ради этих эпизодов. Возможно, этот альбом и найдёт отклик в сердцах любителей мотоциклов из России — но даже в том есть сомнение. Ведь русские байкеры — люди, как правило, достаточно состоятельные, предпочитающие качественные вещи. А зачем в таком случае им нужны «Врата», если всегда можно включить на своём дорогом «Харлее» что-нибудь из зарубежной классики? (Диск предоставлен CD-Maximum.)

Arseniy  18 мар 2015

Русский хэви для человека невовлечённого в клуб любителей скрипящих косух, настоящего братства и торб с волками — вещь, которую стесняешься по-настоящему. То есть, разумеется, в здравом уме, обладая отличными от целевой аудитории музыкальными вкусами, никто и не сунется в эту бездну, но иногда случается так, что произведение очередных тамошних артистов становится повинностью, от которой не отбояриться. И вот тогда-то приходится тщательно маскировать все следы пребывания подобной музыки в твоих ушах: выключать ведущие учёт прослушанных треков программы, снижать звук до минимума, прятать, если уж довелось обладать физическим носителем, диск и вести себя так, словно ничего этого не происходит. Группа «Форсаж», видимо, решила подарить подобный опыт и собственным слушателям, оснастив дебютный альбом обложкой, которую как минимум можно назвать неуместной. Впрочем, срок давности у шуток над этими двумя джентльменами с голыми торсами уже истёк, так что пусть читатель придумает собственную хохму на тему.

Сам материал слушается ровно так, как и большая часть того русского хэви, что всё-таки не попала в юродивую когорту, которая и вызывает соответствующее отношение к жанру: этот альбом совершенно необязателен для ознакомления. Неинтересный металл, унаследовавший от «Артерии», часть состава которой и перекочевала в «Форсаж» любовь к выдвинутой вперёд ритм-гитаре с посредственными соло и двухкнопочной поддержке из клавишных. Вокал здешнего певца удивительно похож на Олега Жилякова из Catharsis, так что иногда «Форсаж» воспринимается как неудавшаяся демо-запись именно этой группы. Но коллеги этих любителей мужского «ню» хотя бы знают толк в написании цепких мелодий, здесь же ничего подобного не найти. Плюс к тому, Жиляков уверенно берёт и самые высокие ноты, ну а местный Сергей в попытке уйти в верхний регистр может похвастаться разве что извлечением коричневой ноты из слушателя. Добавим к этому совершенно заваленный продакшен (вокал попросту забит ритм-секцией), претенциозные и совершенно бестолковые тексты и получим результат, который не дотянул ни до уровня боксёрской груши, на которую приятно сцедить пару литров яда, ни до того уровня, когда не требуется перед прослушиванием запираться в опасении, что кто-то запалит за подобным занятием. (Диск предоставлен CD-Maximum.)

Arseniy  17 мар 2015

Если проявить любопытство и проделать минимальные движения для поиска соответствующей информации об известной персоне, в нашем случае это Алан Аверилл, то открывшиеся факты лишь укрепят в мнении, которое складывается после знакомства с его музыкальными работами. Он — страстный фанат своего дела, буквально полностью отдающий себя искусству музыки. Немалое количество различных проектов, в которых звучит его пронзительный вокал, редактура журнала, создание сценического оформления для групп, работа в Metal Blade Records в качестве менеджера по репертуару (именно этот человек занят прослушиванием того потока демо-записей, которые постоянно стекаются на этот крупный и достаточно авторитетный лейбл). И, конечно, главное детище, о котором известно и без дополнительного исследования информационных ресурсов: Primordial. Как у него остаются силы, чтобы напитывать каждый новый альбом этой ирландской легенды неостывающим пылом — загадка, но с этим он справляется и даже чуть больше: с каждым новым диском накал не умаляется, а лишь нарастает.

Впрочем, заслуга в том не только Алана. Безусловно, его харизма, узнаваемый голос, а также действительно сильная, образная лирика — всё это составляет тот самый Primordial, который и стоит любить и ценить, но лишь отчасти. Дополняют его изумительные инструменталисты, которые пишут и исполняют музыку многослойную, иногда требующую вдумчивого к себе подхода, не поддающаюся с первого раза. «Where Greater Men Have Fallen» — альбом именно такой. Более того, он ещё и знатный обманщик: заглавная песня, встречающая слушателя в самом начале пластинки, разит наповал. Это ритмичный боевой гимн с яркой и впечатляющей поэзией, наполненный той особой «народной» атмосферой, какую ирландцы способны создать без единого фольклорного инструмента, пользуясь исключительно классическим рок-инструментарием, даже без клавишных умудряясь создать массивный и почти симфонический звук. Но тут и расставлена ловушка: не стоит надеяться, что и дальше «Where Greater Men Have Fallen» будет так же прямолинеен и доступен. О нет, всё куда сложнее: ритм замедлится и вязкие думовые риффы окажутся контрастным душем после такого резкого старта.

По этой структуре и выстроен весь альбом: свирепые, блэковые (кстати, кажется, настолько «чернушной» группа не была с самого дебюта) номера вроде упомянутой заглавного, «The Seed of Tyrant», «The Alchemist's Head» перемежаются более спокойными внешне, но не внутренне. Это вполне объяснимое решение: На фоне заторможенной ритм-гитары возникают фантастические узоры из соло, а Алан может развернуться во всю мощь своего голоса, заставляя оживать собственные метафоры, которые он пропевает. И в этих куплетах, в этих гитарных переливах звучит, согласно имени группы, первобытная, неприрученная сила. Ну а затем, создав напряжение, диск взрывается бурей, где Аверилл уже не поёт, а хрипит, выкрикивает и выплёвывает слова. Особенно тут стоит выделить «The Seed of Tyrants», самую мрачную, скоростную и злую вещь не только всего альбома, но чуть ли не всего творчества. Не песня, а памфлет, ядовитый и мизантропичный.

Звучит «Where Greater Men Have Fallen» искренне и оставляет ощущение, что в данном случае расхожая похвала музыкантов, дескать, «вложили в него всю душу» пусть и кажется пошлой от частого употребления, но уместна как никогда. И словно затылком чуешь, что процесс этого «вложения» был ой каким непростым, болезненным и кровавым. Нарочитая шероховатость, грубость гитар и ударных, сделанная в пику моде на гладкое и дистилированное продюсирование, лишь укрепляют это мнение, подчёркивая честность этой музыки.

Arseniy  17 мар 2015

Moonspell — весьма вульгарная группа. Но в этой характеристике нет ничего обидного или дурного — в мире не существует второго коллектива, который мог бы точно так же эксплуатировать расхожие штампы, возводя их в абсолют, и при том оставаться заоблачно-богоподобным. Смотрите: музыканты, имена которых настолько знакомы любому, кто соприкасался с жанром латиноамериканской мыльной оперы хотя бы мельком — Фернандо, Рикардо, Педро, Мигель (лингвисты, требующие соблюдения правил транскрипции, могут укусить гуайяву), щеголяющие страстным мачо-взором, смоляными кудрями, рассказывающие подобающим баритоном про волков, про любовь и прочую поэзию, — набор, казалось бы, клише, который можно выставлять в палате мер и весов. Тем не менее, под вывеской Moonspell — главным, наряду с футболом и портвейном, экспортным достоянием страны — всё это смешивается в некую субстанцию, к которой сложно подобрать вменяемый музыкальный термин, но довольно просто вступить в обширные ряды поклонников, внимающих роковому мужчине у микрофона. В этот раз процесс производства топлива для пылкой страсти у группы затянулся, образовав самый долгий временной разрыв между двумя полноформатниками, который искупился количеством: вместо одного альбома Moonspell записали два, пусть даже светлый попутчик „Alpha Noir” был зачислен в факультатив.

Строго говоря, альбома, подобного „Alpha Noir”, у Moonspell доселе не случалось. Португальцев кидало в спорные эксперименты, они часто возвращались к собственным наработкам, преподнося их в новом свете, но ещё ни разу им не удавалось создать диск, который бы демонстрировал потраченные втуне четыре года, попросту скучный, незапоминающийся и пресный. Неприятное событие, но теперь надо с этим как-то жить. И для этого стоит разобраться, как же так получилось. Дело в том, что за разнообразием своих творений Moonspell потеряли из виду вектор своего прежнего движения, решив выпустить альбом, который охватывал бы сразу двадцать лет существования группы. Но, как известно каждому, трудно сохранить равновесие даже взгромоздившись на два стула и уж точно невозможно провернуть этот трюк с десятком. Чуда не произошло и вместо яркого, будоражащего полотна, португальцы вынесли в общество коробку, набитую лопнувшими воздушными шарами — цветастыми, некогда красивыми, а теперь бесполезными и совершенно не радующими. Первая часть — „Alpha Noir” — отсылает к альбомам, на которых Moonspell демонстрировали свою зубастую, агрессивную сторону. Достигнув совершенства в этой ипостаси на „Night Eternal”, Фернандо и компания продолжили обкатывать полюбившуюся рецептуру, не побрезговав и грубым околоблэковым примитивом, угнездившимся среди стандартного клавишно-гитарного напора. Однако, „Night Eternal” гремел и не отпускал от себя ни на миг, тогда как „Alpha Noir” еле тащится, посверкивая мелодиями, которые мгновенно испаряются из памяти, стоит им отзвучать. Трудно поверить, что Moonspell, способные писать пронзительные и хитовые песни, застревающие среди мозговых извилин и борозд, не оправдали собственное славное имя, заполнив сорок минут альфа-части безликими, одноразовыми треками. Но когда даже после трёхкратного прослушивания воспроизвести в уме можно лишь припев „Lickanthrope”, да и то, скорее из-за его простоты, приходится смириться и перейти к „White Omega”.

Знакомым с Moonspell известно, что вместе с яростной экспрессией в творчестве группы рука об руку идёт поэтичная романтика, порой переходящая в жаркую сексуальность, которая находит выход то в одной-двух песнях, а то и в альбоме целиком. Лишив подобного „Alpha Noir”, оставив в нём лишь собственную экстремальную половину, они выплеснули своё либидо в „White Omega”, который только лентяй не сравнит с „Sin/Pecado” и другими опытами Moonspell по сплетению синтипопово-постпанковой мягкости и отрешённости с буйным португальским металлом. Впрочем, радость от того, что группа вновь вернулась на оставленные ещё в девяностых просторы, стремительно сменяется тоской о том, что десять с лишком лет стали губительными, не повлияв на внешне безупречный корпус, но растворив нечто большее, ту атмосферу греховного искушения, пронизывавшую музыку. Конечно, превосходство „White Omega” над „Alpha Noir” неоспоримо — именно последний стоило называть бонус-диском и считать его необязательным приложением — в подобной стилистике не обойдёшься напористым металлическим крошевом, а драйвом нехватку мелодий не забьёшь, потому-то здесь и отыщутся мечтательные соло, чарующие мелодии и чудесный, без преувеличения, вокал Фернандо Рибейро, обрамлённый женскими бэками. Но даже при том, эти песни не могут занять вершину, где покоятся „Capricorn At Her Feet” или „2econd Skin”, которые заставляли лезть за англо-русским словарём при отсутствии должных знаний, для чтобы ещё больше понять их и сблизиться с гипнотическим великолепием. Если вдуматься, то прилагательное „красивый” — характеристика бестолковая и никак не описывающая предмет, поскольку неконкретна и трактовок его столько, сколько людей проживает на Земле. И „White Omega” именно такой — красивый, но лишь потому, что неконкретный и бестолковый, приглядный снаружи, но, к сожалению, лишённый всякой глубины и начинки.

Само имя Moonspell стало нарицательным, своеобразным ГОСТом, который возник лишь потому, что доселе португальцам не удавалось настолько недобрать до приемлемого соотношения ожиданий публики и результата собственных трудов. Четыре года ожиданий, сладкозвучные рассказы Фернандо о том, что грядёт действительный магнум опус (да, обычно подобные заявления музыкантов можно не принимать на веру, но именно его слова воспринимались как истинная правда), сама концепция двух разных дисков в одной оболочке — как тут было не растечься, не затаить дыхание в предвкушении? А на деле — в мир явился самый слабый альбом Moonspell, на фоне которого ещё ярче сияет „Night Eternal”, не говоря уж об ослепительном свете, исходящем от общепризнанных эпохалок.

Arseniy  22 июл 2012

Все знают Powerwolf. Все любят Powerwolf. Да и как их не любить — за плечами этой своры альбомы, изрядно покорёжившие чердаки слушателей и вдохнувшие буквально новую жизнь в чахлый остов пауэр-металла. И если поковыряться в истории группы, то поперву не возникает никаких вопросов — братья Грейвульфы повстречали своего сладкоголосого фронтмена в кабаке, обменялись телефонами и дело пошло. Однако, это всё неправда — и братья те не братья, и с Аттилой они знакомы гораздо дольше, чем пытаются доказать этой почтенной публике. Корни энигматической капеллы уходят куда глубже — в тысяча девятьсот девяносто четвёртый год, когда Бенджамин Бусс впервые проявил себя как мало-мальски заметный музыкант. Десяток лет спустя его узнают под именем Мэтью Грейвульф, ну а пока он — молоденький рыжий парнишка, играющий на гитаре в умопомрачительной группе Flowing Tears & Withered Flowers. Гораздо позже группа реформируется в Flowing Tears, а её основатели погибнут в автокатастрофе, но сейчас это неважно: всё внимание на Бенджамина. В тысяча девятьсот девяносто шестом году он решает, что недостаточно самовыражается в рамках атмосферного дума и затевает проект, который прожил насыщенную жизнь и постоянный состав которого, сложившись к тысяча девятьсот девяносто девятому, полностью переродился в тех самых Powerwolf, гремящих повсеместно и разламывающих стереотипы пауэр-металла, как сахарное печенье в ладони.

Так были основан Red Aim, чьим официальным дебютным альбомом и стал „Saartanic Cluttydogs” (хотя несколько самиздатных полноформатных демо группа успела произвести в срок с тысяча девятьсот девяносто шестой по двухтысячный годы). Именно в них вовсю расправил крыла талант Бенджамина и его коллеги Дэвида Вогта (он же Чарльз Грейвульф) как безупречных мелодистов и озорных мистификаторов: ради Red Aim квинтет, позже накинувший сутаны и обвесившийся пудовыми крестами, вжился в роли жителей Луизианы, которые потребляют мясо аллигатора, пьют много виски и между делом играют добротный стоунер-рок с терпким блюзовым привкусом. Придумав себе затейливые псевдонимы (Карстен Брилль, ныне известный как Аттила Дорн, например, проходил под именем доктора Джона Р. Роджерса, ну а главные композиторские силы группы стали Би Би Фоксвортом и Эль Давиде) и уморительную расшифровку собственного названия (Roger’s Electronic Dildo Anal Intruder Machine), Red Aim сварганили альбом, который тут же прославил их среди целевой аудитории, да и любопытствующему слушателю, привлечённому архивной ценностью, будет мил.

Строго говоря, чистым стоунер-роком „Saartanic Cluttydogs” и не назовёшь — сохранив фуззовую ленивую вязкость, зарождённую Kyuss, немцы добавили к ней лощёного блеска и украсили высоким хард-роковым вокалом вместо прокуренной хрипотцы. Впрочем, среди рок-н-ролльных боевиков нашлось место и психоделическим изысканиям, которые, по сути, являются определяющими в данном жанре. Кроме того, Red Aim даже не пытались выдержать диск в едином стиле — здесь запросто можно отыскать нахрапистые боевики, которые так и изнывают от желания облечься в штамп „музыка для поездок по пустыне”, но по соседству с ними окажется и хипповский кислотный трип с осевшими в немытых космах травинками, и протяжный блюз со специфической духовой секцией. И парадоксально, конечно, но при очевидной широте охвата, „Saartanic Cluttydogs” не оставляет ощущения лоскутного одеяла, напротив, здесь царит сущая гармония и единство атмосферы, что позволяет поглощать альбом в усиленных дозах и длительными курсами — и порадует, и повеселит, и не надоест.

Так начался путь Red Aim в мир большой музыки — после такого яркого дебюта их приметил крупный лейбл, где были выпущены ещё два альбома, приобретавшие в технике, но всё далее уходившие от столь привлекательного замеса из разных настроений и течений одного стиля. А что произошло потом лишний раз пояснять не нужно, стоит только отметить, что четвёртый студийный полноформат Red Aim был анонсирован и даже записан, но так почему-то и не увидел свет. Кто знает, может быть, немецкая стая волков однажды утомится нести своё Евангелие в массы, как следует вжарив своим узнаваемым и, пожалуй, уникальным стоунером, но это уже лишние домыслы — самое главное, что творчеством этих одарённых людей можно наслаждаться в любой их ипостаси.

Arseniy  15 июн 2012

«We are alive, at dusk we raise the flag», — горделиво пели шведы с многобуквенным названием ещё не так давно, а теперь глядите, что с ними стало: сам проект тихо скончался, а его флагман сбежал в родные пенаты The Crown. Неказистым надгробием у незаметной могилы остался „The Dark Epic…”, с которым, очевидно, группа вовсе не собиралась завершать свою карьеру, но по иронии судьбы пришлось. И если сам по себе альбом получился просто дрянным, то в контексте свёрнутой жизнедеятельности одночеловечьей армии и квартета нежити — ещё и печальным косолапым мазком напоследок. А судьба у единоличного ополчения с самого начала была незавидной. Очевидно, что Линстранд затеял это дело лишь от того, что тосковал по The Crown, гася это чувство по-своему: продолжая то, где остановился с, собственно, своей родной группой. И путь One Man Army And The Undead Quartet был схож (за тем лишь исключением, что ранние их творения при всём желании не сопоставить с Crown Of Thorns и первыми опытами под новой вывеской) — начав добротным материалом, к финалу армия дошагала в изрядно помятом и скукоженном виде.

Если вдуматься, то у „The Dark Epic…” с коронным „Possessed 13” (с которым случилась та ещё мелодрама — сначала в группу внезапно вернулся Линстранд, а после его выпуска группа развалилась аж на четыре года) имеет очень много общего даже на уровне концепции, не говоря уж о дополнительных сходствах, дорисованных старушкой-кармой. Ну вот, например, никуда не денешься от сравнения обложек — их привязка к синематографу, да не простому, а хоррор-трэшевому, ясна любому, кто хотя бы отдалённо представляет себе предмет стилизации. Да и за дальнейшими ретроспекциями дело не станет — One Man Army кропотливо, почти нота за нотой, восстановили работу своего предшественника. Конечно, Линстранд и ранее не бежал от сходства с The Crown, не отрицая, что ему вольготнее, когда он держится корней, но всё же слегка отталкивался от прямого копирования, замедлив и достаточно отупив текущий материал. Но здесь уж группа не отказала себе в удовольствии разогнаться и позаимствовать узнаваемую структуру. Впрочем, даже ускорившись One Man Army то и дело вязнет в среднетемповых отрезках, как в рамках одной песни, так и альбома в целом, бессильно провиснув к заглавному треку, который от эпических произведений позаимствовал лишь хронометраж. Да и с качеством материала тоже произошёл конфуз, — „Possessed 13” при той же длительности имел в полтора раза больше песен и уж точно в два раза больше хитов с рок-н-ролльным духом, зажигательных и ядрёных. „The Dark Epic…” с трудом вползает в сознание, с грохотом откатывает положенное время и начисто забывается по окончанию.

А стоило ли вообще сравнивать „The Dark Epic…” с „Possessed 13”? Если прикинуть, то и различий у них найдётся немало — мертвячий оркестрик играет, как и полагается покойникам, без задора и искринки, барабанщик и в подмётки не годится адреналиновому шалопаю из The Crown, да и Линстранд бурчит в микрофон собственные не лишённые остроумия и стиля стишки с заунывностью, совершенно не отвечающей их юморной направленности, тогда как восемь лет назад примерно в те же строфы вливал доброе количество хлюпающего восторга. Конечно же стоило — ведь именно таким способом можно было указать, что даже в свои чёрные дни The Crown превосходили One Man Army And The Undead Quartet на много голов, ну а теперь доказать что-либо иное у тех шансов мало — как и его слушатели, Линстранд выбрал первоисточник. (Диск предоставлен компанией Irond.)

Arseniy  14 июн 2012

Как удивителен и многослоен жанр трэш-металла! Уживаться под одним стилистическим определением умудряются и почтенные пенсионеры, страдающие маразмом и не осознающие, какой на дворе год; и юная поросль, модернизирующая и крутящая скрипучие рамки жанра как вздумается; и заслуженные экспериментаторы, использующие трэш как полигон для высоколобых математических упражнений. Сложно сказать, к какой из этих категорий нужно отнести Kreator, ведь ударное звено под руководством Миланда Петроццы умудряется сочетать и первобытную жанровую агрессию, и неслыханные для многих его коллег опыты по очеловечиванию зверского лика. И репортаж об упадке человеческих нравов и разложении цивилизации по имени „Phantom Antichrist” лишь укрепляет мнение, что из всех европейских (сказать „мировых” мешает Testament и их намерение так же ударить в этом году свежим залпом) классиков трэша именно Kreator стоит считать за самых современных и нешаблонно мыслящих.

Альбом двигался на слушателя, как настоящая боевая машина: Петроцца то и дело сообщал, когда группа сядет за сочинение, когда отправится в студию, когда, наконец, их кипучая энергия обретёт поликарбонатное исполнение. Расписанию группа следовала точно, но не соврал итальянский тевтонец и относительно того, каким получится диск. Понятно, что приученные американскими трепачами с датским спикером делить все сообщения о том, что альбом будет необычен и удивителен на сотню, слушатели ожидали просто качественного и предсказуемого творения Kreator. И кто бы мог подумать, что так оно и случится: „Phantom Antichrist” ударил сразу по нескольким мишеням. По устоявшемуся представлению о том, что трэш-металлист с тридцатилетним стажем — одеревеневший чурбан, неспособный придумать что-то новое; во всех придурочных антикваров, считающих, что Петроцца сдулся и, наконец, контрольный апперкот в жбан обязательно прилетит слушателю, ухватившемуся за „Призрачного Антихриста”, поскольку альбом столь увесист, сколь и безупречен, так что без черепно-мозговых травм после встречи с ним не обойтись. Нет, конечно, многие скажут, что после многострадальной „Endorama”, которую было модно терзать ещё несколько лет назад и модно стало любить нынче, Милле уже ничем не может поразить придирчивое сообщество. И, конечно, отчасти это так — отход от брутального молотилова в сторону к вдумчивым соло-партиям Kreator на фоне своей генеральной линии начали практиковать уже давно, но Петроцца решил не мелочиться и выстроил на них целый альбом.

Да, „Phantom Antichrist” распирают соло, они подстерегают ещё на заглавном треке, самом традиционном из всей девятки, где берут слушателя за шкирку и волокут через всю круговерть, заготовленную квартетом. Когда оторопь от рассыпанных повсюду соляков проходит, то накатывает новая: немецкие злодеи не остановились на достигнутом и заимствовали немало функциональных элементов из модных молодёжных жанров, расцветив мелодическую феерию чистоголосьем и совсем уж нетрэшевыми проходами, которые составили бы честь многим шведским и финским бригадам, специализирующимся по мелодик-дэту. И непросто решить, что больше греет душу: то, что эти вливания свежей крови в склерозированную вену столь мастерски удались; что Kreator даже разменяв тот почтенный возраст, когда группы предпочитают свалиться в стагнацию и не вылезать дальше проторенного пути, не желают уподобляться каким-нибудь Overkill или Destruction, практикующим движение по привычной хорде. Или, наконец, что многие обладатели масштабной плесневой культуры на месте головного мозга, заслышав преступные по их мнению „From Flood Into Fire” и „The Few, The Proud, The Broken”, как следует обозлились и совсем уж откровенно проявили своё обезьянье начало, разлив умилительные лужицы негодования, удовольствие от наблюдения за которыми ничуть не меньшее, чем от первопричины.

По-соловьиному разливаясь о прелестях начинки, грешно было бы обойти полное ей соответствие оболочки. Обратившись к Йенсу Богрену за продюсированием, Kreator не прогадали. Энди Снип и бригада немецких трудяг, корпевшие над предыдущими тремя альбомами группы, намерено подчёркивали мясную составляющую, тогда как мастеровитый швед, имея соответствующий опыт работы, сохранил и брутальную сущность „Phantom Antichrist”, и его вторую, светлую половину, которая ни в чём не уступает своей свирепой сестрице. Благодаря ему невесомая акустика с призрачными узорами соло-гитары, которые запросто могли бы занять заслуженное место в альбоме, например, Katatonia, перерастает в стремительный напор и гитарно-барабанный шквал с такой лёгкостью и гладкостью, что эти контрастные элементы спаиваются в неразделимое целое. Подобная монолитность свойственна и всему альбому целиком — время густеет и сбивается и, начав путешествие по социальному гротеску с „Mars Mantra”, легко обнаружить себя уже в финале „Until Our Paths Cross Again”, который и правда будто вливается в стартовую точку альбома, подталкивая на повторение пройденного пути.

Arseniy   4 июн 2012

Русский металлист схож с тараканом — сколько ни трави его, сколько ни мори различными инсектицидами, он всё равно найдёт щель, в которую сможет спрятаться от угроз, чтобы потом показаться из неё и нагло покрутить усами перед вспотевшим квартиросъёмщиком с тапочкой наперевес. Дохнут лейблы, отворачиваются слушатели, но кто-то всё равно с поразительным упорством продолжает мучить инструменты во имя богоспасаемого русского металла. Имя им легион, но все эти грубые слова употреблены в контексте одного названия: Serpentary. Их, впрочем, сложно обвинить в том, что они излишне требовали внимания публики: группа бесшумно возникла, без помпы выпустила дебютный альбом на тогда ещё живом главном лейбле страны, после чего тихо и без мучений отбросила коньки. Тем не менее, именно на их примере удобно разбирать феномен русской металл-группы, которая никому не нужна, но при том всё равно демонстрирует плоды своих творческих мук. «Ненавижу, следовательно, существую», — гласит название альбома и, видимо, тем самым выражает основной вектор движения Serpentary. Трио ненавидит сочинять музыку, но, тем не менее, породило целых сорок минут беззубого, пресного и снулого материала, в котором клокочет ненависть к мелодиям, хуковому груву и всему тому, что вообще заставляет проявлять хоть какой-либо интерес к группе. К сожалению, в России отсутствует западная традиция озвучивать точные цифры продажи альбомов по поводу и без, так что сложно точно сказать, успешно ли выползли змееусты в музыкальную индустрию, но слышимое на „Odi Ergo Sum” подсказывает, что вряд ли.

Причины, по которым юноши отращивают лохмы и берутся за сочинительство обычно укладываются в две категории: когда есть что рассказать миру через музыку и когда хочется, чтобы активнее давали девки. Что хотели продемонстрировать общественности граждане с затейливыми именами Serpent, Saitan и Filalet — вопрос сложный и вышедшее из-под их пера серое полотнище, где третьего разлива дэт-металл пытается породниться с истеричной электроникой в духе сельских Prodigy, ответ на него не облегчает. Да и леди вряд ли будут прельщены ковырянием в почве, распаханной Fear Factory и Aborym, но зато благосклонно отнесутся к Serpentary в качестве снотворного средства, чем вполне можно воспользоваться — развлечение всяко лучше, чем мучение себя и слушателя косолапыми сочинениями на тему „О этот ненавистный мир”. Впрочем, хуже всех при столкновении с этим альбомом придётся тем, кто попытается сказать о нём чуть больше, чем одно, но такое ёмкое слово, которое так и просится на язык: попробуйте целую минуту рассказывать о пустоте, не называя её „пустотой” и поймёте, как сложна эта задача. (Диск предоставлен компанией Irond.)

Arseniy   3 июн 2012

Как можно убить час? Можно выйти на прогулку по бульвару и отмахать несколько километров, прежде, чем Хронос намотает шестьдесят минутных кругов — отличный вариант, укрепляющий сердце и мышцы ног. Можно пять раз по одиннадцать минут того, что пропагандировал известный девичий писатель Коэльо — и ещё на поговорить останется. Можно раскрыть новую книгу Джулиана Барнса и потратить означенный хронометраж на её чтение, но это чревато тем, что никакая сила не сможет заставить отложить её в сторону по истечению срока пока не будет пройдена последняя страница. Можно придумать ещё тысячу и одно занимательное дело при том, что около десяти тысяч будут бесполезными и неинтересными. Именно к последней категории стоит отнести прослушивание „Kairos” от Sepultura — бездарный способ спустить в канализацию тот самый час.

Альбому не повезло со временем выхода, не говоря уж о том, что ему не повезло с тем, что его вообще записали: он уродился в том же году, когда Cavalera Conspiracy грохнули вторым залпом, да ещё и после него, чем, разумеется, дал повод для сравнений того, что умеют Кавалеры без Киссера и что может Андреас без них на данный момент. И результаты для обладателя прав на громкое имя, к сожалению, неутешительны. Расставшись с последним представителем известной фамилии в своих рядах, Sepultura решили восполнить потерю, записывая не просто альбомы, а снабжённые мощной концепцией на литературной основе — будь то истёртая до дыр „Божественная комедия” или lihoi „Заводной апельсин” — полотна, что им удалось в полной мере, хотя это и не желают признавать застрявшие в начале девяностых трэшеры. Однако, в третий раз чуда не произошло — „Kairos” не вознёсся на воздусях, а откровенно провалился. А ведь Киссер так многословно и путанно объяснял, что такое „кайрос” и с чем его потреблять, демонстрируя незнание матчасти; расхваливал оформление, которое в наше просвещённое время группе такого ранга показывать просто стыдно; говорил навязшие в зубах фразы о „самом лучшем” альбоме — короче, заранее отпугивал потребителя от конечного продукта.

Весь час, что длится альбом, квартет пережёвывает одни и те же риффы, пробуя раскидывать их последовательность то в одном, то в другом порядке, но от перемены мест слагаемых, как известно со школы даже далёким от математического анализа, сумма не меняется — докучливая серость одинаково невыигрышно звучит что так, что эдак. Впрочем, есть положительные всплески, будто пики на кардиограмме у коматозника, — кавер-версии на электронных монстров Ministry и The Prodigy, нахально оттеняющие цементную непроницаемость собственного багажа, который старательно пытается раскрасить Киссер и его любопытные соло, теряющиеся в снулой трясине, несмотря на то, что при пристальном рассмотрении они оказываются изобретательнее, чем наследие прошлых двух альбомов. А ведь всё могло быть иначе, сдвинься Деррик и Андреас с мёртвой точки, на которой они застряли, в ту или иную сторону — более свирепого и хукового грува и, напротив, менее качового, но мелодичного и пронизанного соло материала. Но, как говорил Каллистрат о Кайросе, „его легко поймать, когда он мчится тебе навстречу, лицом к лицу, но если он уже пролетел мимо, то это значит, что срок для действия истек, что благоприятным моментом — Кайросом — ты пренебрег, и его уже не вернуть”. Так стоит ли тратить час на то, чтобы понять, что четверым музыкантам не хватило реакции и рук ухватить это мгновение за вихор?.. (Диск предоставлен компанией Irond)

Arseniy   8 авг 2011

Внушительную часть собственного жизненного цикла ансамбль, одноимённый французскому фильму про Страшных Египетских Демонов (ну, с Софи Марсо, помните? Не помните — и хрен с вами), мимикрировал под развращённых христоненавистников, чем, разумеется, привлекал к себе потных любителей грошового оккультизма с паховым зудом. Обе потребности пролетариата Belphegor учитывали, щедро наполняя лирику и артворк тем, что уважают простые пацаны: богохульством и голыми тёлками. Но на исходе второго десятка летоисчисления от момента бельфегорова зачина, его главный идеолог Гельмут, видимо, решил, что притворяться смысла больше нет и маскарадно-скоморошеская суть вокально инструментального проступила во всю мощь. Впрочем, было бы чему проявляться: визуально-текстовая составляющая группы и до сей поры смешила и вызывала подозрение, что это продвинутый вариант пародии; доверие вызывал лишь однообразный, но могучий музыкальный облик коллектива. Но чем дольше Гельмут сотоварищи пребывал под мохнатым крылом Nuclear Blast, тем реже из-под их пера выходило то, что по праву стоит характеризовать черносмертным металлом.

И вот, последний стыд отброшен: „Blood Magick Necromance” — яркий представитель неофициализированного жанра „брутальный хэви металл”. Бельфегоролюбы начали морщить невысокий лобик, силясь понять, что это значит и какого ху? Ну что же, смотрите сами — гитарный рисунок размазан до гомогенного состояния, отчего залихватские мажорные соло-партии, несвойственные первоначальному жанру, проступили ярче, чем следовало. Заметно смягчилась и замедлилась ритм-секция, иной раз выводя привычные дроби за 200 bpm, но всё чаще бурчащая размеренно-патетической поступью, как, спаси козёл, Manowar, с тем отличием, что вместо прущего из всех щелей маскулина, Belphegor давит на атмосферу, которой, не отнять, на „Blood Magick Necromance” хватает. Интересное дело: когда австрийцы болтались в black/death-гетто их вирши не были столь проникновенными, как сейчас. Порносатанизм для среднего школьного возраста никуда, конечно, не делся, но, коррелируя с аудиальным воплощением, он более не вызывает безудержного хохота, когда в подсознании, разгорячённом стонами чешских актрис специфического жанра, всплывает старательно надувающий щёки герр Ленарт, вещающий трубным гласом про Люцифера и перверсии в его славу.

Ещё одним достижением „Blood Magick Necromance”, которое стоит считать основным, стало то, что группа наконец повернула своё перемазанное бутафорской кровью лицо в сторону широкой потребительской аудитории, сделав альбом доступным, что называется, for the masses. Беда Belphegor была в том, что кроме сомнительных достижений в стихосложении, они не могли сказать ничего нового много альбомов подряд: не будучи фанатом дослушать один полноформат, не говоря уж о том, чтобы утрамбовать сразу несколько подряд, было проблематично — правило „знаешь одну песню — знаешь всю группу” работало безотказно. Говорить о том, что в две тысячи одиннадцатом австрийцы добились невозможного, сотворив восемь непохожих друг на друга композиций, нельзя, но благодаря прорезавшим полотно альбома соло и снизившейся плотности звука, сорокаминутный путь от начала до конца уже не кажется столь тусклым и беспросветно нудным. (Диск предоставлен компанией Irond)

Arseniy   8 авг 2011

Здравствуйте, вам пишет, пока ещё с уважением, преданный поклонник Пушкиной и русского металла по поводу рецензии на Margenta! Дорогая редакция, почему вы допустили к ней человека, который совершенно не разбирается, а кроме того отчётливо ненавидит русский металл?! Вы только посмотрите, что пишет, подлец: «представьте обстановку в русметалле как грандиозную диораму. Посреди неё, попирая челом небесную твердь, восседает сам вел. и уж. Валерий Александрович К. У божественных ног, в пыли и грязи, копошатся мелкотравчатые бойз-бенды с гитарным дисторшном наперевес»! Разве так можно? Русские группы нужно любить, уважать и помогать им находить своего слушателя, это понимают даже в какой-нибудь там Швейцарии, где местные ансамбли лобызают в щёчки и всячески унавоживают им почву. А тут?! У нас ведь очень много замечательных групп, а он зовёт их „мелкотравчатыми”. А потом что? «Крылатым мастодонтом среди горних высей и бренных грядок парит Маргарита Анатольевна, что приходится тёзкой Александру Сергеевичу — великих амбиций и масштабов дама, осеняющая пером творчество как того самого вел. и уж., так и коллективов, о которых лучше словно пост-мортем: совсем ничего. И взбрело однажды Маргарите Анатольевне, что одной лишь строчки в авторстве текстов маловато, надо бы организовать проект имени себя», — это совсем, вообще ни в какие ворота. Да, Маргарита Пушкина очень плодотворна, зато какие она пишет текста! И ничего плохого в её проекте нет — в нём участвуют бриллианты металлической эстрады России, а этот ваш рецензатор о Таких Людях говорит «массовики-затейники в косухах из китайского кожзама».

«Энергия Маргаританатольны и её отряда аудиальной смерти по имени „Margenta” бурлива и рвёт все преграды с шаблонами: отхлестав по ушам двойным залпом из „Детей Савонаролы” и „Нейтрализатора мрачности”, в следующем году компания испустила на свет „Цветок майорана”, о котором мы сейчас. Творческий огрызок, оформленный под стать своему ароматному контенту, демонстрирует разноплановость прожекта: тут вам и gothic-like пьеса, и девичья баллада в розовых тонах, и повторенная два раза (для тех, очевидно, кто с первого не) сомнительная шутка — двадцать минут „щастя” для поклонников Маргариты П., остальных сшибающие с ног», — разве не очевидно, что этот ваш кудесник пера просто-напросто набивает себе цену, самоутверждается унижением. А сам-то он чего добился? Между прочим, оформлен диск просто уникально! Редко когда можно встретить на страницах буклета не какую-то мазню, а полноценные варианты обложек — настоящий подарок! И сразу, конечно, видно, что ему просто лень было снимать смысловой слой за смысловым слоем в поисках истинного значения — но разве ушей у него нет? Прекрасные вокалы и замечательные мелодии — ну и что, что простые и записаны не очень хорошо — зато с какой душой! И эта «сомнительная шутка», между прочим, не зря была замечена и взята группой Catharsis, и пусть исполнили они её совсем иначе, всё равно у них вышло хуже — какой-то обычный такой пауэр-металл вместо стилизованной пьянки на три голоса — никакого креатива!

«Неведомо, в курсе ли мадам этого музборделя, что в народной медицине майоран применяется для излечения от запоров и прочих проблем с ЖКТ, но вышел у неё достойный заменитель, способный прослабить так, что вовек не забудешь», — знаете, дорогая редакция, я бы на вашем месте просто-напросто выгнал того, у кого пальцы поворачиваются так писать, но перед тем заставил послушать „Цветок майорана”, раз уж он столь негативно влияет, несколько раз. И „Имодиума” потом не давать! (Диск предоставлен компанией CD-Maximum)

Arseniy  30 июл 2011

Автор настоящей рецензии обязуется не употреблять в приводимых строках крепкие ругательства в сторону русской тяжёлой музыки и современной русской музыки как таковой; напоминать о местоположении отечественного производителя в общеевропейской иерархии; не делать скидки „потому что наши” и говорить лишь комплиментарно, аргументируя это тем, что „ну надо же поддерживать своих”. Клянётся мамой. Дата. Подпись.

Однако, увы, несмотря на все манифестации, так или иначе придётся затронуть грустный факт: Dorgmooth в контексте нынешнего вектора рустяжмуз ощущается моховым мамонтом — не угрюмым одиночкой, нет — он пасётся в стае бок о бок с такими элефантами как Seducer’s Embrace и Exhumation, но вокруг шерстистых великанов уже давно носятся утыканные племенными росписями питекантропы, держащие нос по ветру коровой моды. Если бы „Бездна” вышла десятью-пятнадцатью годами раньше, ныне ей был обеспечен культовый статус, хороводы с приседаниями и прицокиваниями „Ах, как раньше умели”. Музыкальная ценность из-за своего опоздания в явке, конечно, не снизилась ни на грамм — сменились вкусы у целевой аудитории жанра. Что сейчас в моде? Хлёсткие адреналиновые риффы с глянцевым блеском, клавишная канонада и брейки, брейки, брейки, брейки. Dorgmooth предлагает нам своё видение, перекликающееся с каноническим „The Gallery” Понятно Какой Группы, — схожая слабость к красивым акустико-клавишным интерлюдиям, изящно оттеняющим основной ритмовый костяк; невыразительная, как и в случае с Dark Tranquillity, ритм-секция, сполна окупаемая сочными гитарами, способными подогнать и симпатичное соло, и качовый риффец. Однако обвинить Dorgmooth в копировании того или иного зарубежного аналога не выйдет — при схожем со шведскими идолами подходе, тутошний композитор умеет расставлять ноты в оригинальном порядке. Из общественно доступной информации по обзираемой пластинке следует, что рождалась она долго и в определённых муках: этапы зачатия на бумаге, вынашивания в студии и успешного разрешения от бремени поликарбонатными младенцами растянулись на три года. Несмотря на это, „Бездна” лишена перинатальных травм, обычных для дебютов, особенно снабжённых столь непростой судьбой. Здесь нет рваной пестроты — единое стилистическое полотно не ломается чужеродной атмосферой или бельмоглазными экспериментами. Немало способствует подобной целостности трёхчастная „Доминанта”, измысленная по всем драматическим правилам и, действительно, являющаяся альбомной сердцевиной, вокруг которой крепко прилегающей корой сконденсировались остальные композиции. Единственной кляксой маячит салют Арнольду Алоизовичу в образе Т-800: памятная многим мелодия из кэмероновского шедевра безыскусно вклинилась в качестве неуместного проигрыша.

И вот чудо: этот анахронизм куда занимательнее и привлекательнее, чем подавляющее большинство крайне современного и модного, что преподносят нам под грифом „melodic death metal”. Организм, оказывается, истосковался по старым проверенным рецептам, особенно из-под пера, не старающегося догнать и перегнать тех, кто на слуху, а разрабатывающего собственную грядку с обильно и питательно плодоносящими результатами. Записывайте его плюсы: запоминающийся, мелодичный, с интересной композиторской работой, да и, что уж там, поэтической — пусть альбом и русскоязычный, желания помыть уши туалетным ёршиком, исподволь возникающее в отношении иных деятелей, в данном случае не напоминает о себе. Минусы вроде огрехов пост-продакшна, по большому счёту, можно и не принимать во внимание. Ну и главное: металкорщикам просьба не.

Arseniy  28 июн 2011

Флибустьерская тематика третируется масскультом так давно, что, отсчитывая от авантюрно-бульварных романов, вполне наберётся добрая сотня лет с некислым придатком, но резать эту дойную корову никто не собирается. Книги, комиксы, фильмы (в том числе и порнография различной ядрёности), компьютерные игры (Гайбраш, Ле Чак, мы скучаем!) — образы истёрты до состояния, когда употребление в отношении описываемого продукта с означенным происхождением лексикона буканиров сравнимо с внедрением якоря в задницу: так же глупо и грубо. Но звуковое искусство ползёт к этому источнику с изрядным отставанием от визуального: среди обилия фольклорной музыки мало кто рискует экспериментировать со специфическим её ответвлением, шанти; среди же экстремальных жанров тех, кто ухватился за соблазнительный сеттинг и вовсе можно пересчитать по пальцам левой руки Капитана Крюка. Ну а после того, как Running Wild были расформированы, для пересчёта ценных групп из предыдущей горстки, в принципе, хватит и капитанской десницы.

Swashbuckle — вторая (хотя по хронологии появления на сцене — первая) после Alestorm группа, работающая в соответствующих декорациях, и при том не прозябающая в андерграунде с одной косолапой демо-записью в анамнезе. О, нет: американцы выкатывают уже третий альбом, причём, заручившись помощью не кого-нибудь, а Nuclear Blast — лейбла крупного, но и требовательного к своим питомцам. Правда, то и дело возникает мысль, что держат их у себя немцы лишь для того, чтобы и у них, как у прямых конкурентов — австрийского Napalm Records — наличествовала своя группа „про пиратов”. Трио, чей художественный руководитель вряд ли бы долго продержался на настоящем пиратском корабле, разве что в качестве провианта на время штиля, в который раз вываливает на своего слушателя материал, совершенно не работающий вне контекста. Переодень музыкантов в вытянутые майки и гигантские шорты — даже тексты менять необязательно — и группа не будет отличаться от других кроссоверных команд, имея перед ними преимущество разве что в мелодичных соло и акустических интерлюдиях. Агрессивный в рамках разумного трэшкор, то и дело срывающийся в долбящий примитивизм — вот и всё, что Swashbuckle умеет. „Crime Always Pays…” драйв, конечно, нагоняет, но для этого ничего сверхъестественного не нужно, два-три сочных риффа, помноженные на плотное звучание и скорость — пожалуйста, голова уже трясётся, а руки выхлопывают по коленям прилипчивый мотив „We Are the Storm”. Сложнее драйв удержать, а с этим у джерсийцев наблюдаются проблемы преизрядные: до шестого трека альбом вливается в уши, как забористая спиртовая настойка, но аккурат на экваторе, после седьмого трека, свашбуклевый фрегат терпит крушение и тонет, ковыляя до финала скучными и невыразительными треками, соло в которых бледнеют и теряются в сравнении со своими кровными братьями из первой половины. Учитывая нулевую мелодическую ценность альбома, непонятно, зачем господа с сомнительными морскими званиями после двадцати трёх минут относительных удач ещё полчаса пытаются реанимировать безвременно и внезапно погибшие драйвъ и качъ — в облике миньона „Crime Always Pays…” смотрелся бы в разы выгоднее.

От ассоциаций с Alestorm не убежать, не уплыть, не скрыться: даже при том, что музыкально друг на друга группы похожи примерно как японец на негра, очевидна трансатлантическая гонка за призовым местом и ленточкой „Главтяжметпират”. Гонка, правда, односторонняя (и с какой именно из сторон — понять нетрудно): Nuclear Blast подобрали этих самородков после рванувшего пушечным ядром дебютника Alestorm, и хоть сами Swashbuckle дебютировали на три года раньше, — последующие их релизы выглядят как ответный манёвр на ходы шотландцев. Походит на игру „Морской бой”: Alestorm — попал. Swashbuckle — мимо. (Диск предоставлен компанией Irond)

Arseniy  11 май 2011

„Martial industrial is dead”, — безапелляционно рубит американский веб-сайт, рассказывая пытливому искателю о группе Triarii. И объясняет: мёртв он, дескать, потому, что симфоническая патетика жанра сожрала сама себя, превратив его адептов в одноразовый голливудский саундтрек. Помер он, не вопрос. Сдох, сука такая, и разложился. Но всё дело не в том, что жанр изжил себя, дело в мушином рое, слетевшемся на предлагаемую эстетику. Рассматривая martial как трибуну для изложения своих идеологических устремлений, деятели вроде Kulturkrieg и Striider, страдающие приапизмом зиги, заполоняют сцену своими агитками, лоуфайными не только по саунду, но и по самому материалу. Тем временем, в элитных эшелонах направления тоже вовсю кипит работа по захоронению: говоря „martial“ на язык сами прыгают имена Triarii, Arditi, Von Thronstahl и прочих орлов, сооружающих релизы, которые исчерпывающим образом разъясняют, почему именно эти проекты считаются лучшими из. Именно по их вине сказать что-то новое в означенном стиле затруднительно — так или иначе, а приходится равняться на этих подтянутых бойцов. Кристиан Эрдман в три прыжка одолел тропу на вершину мартиального Олимпа: дебютник „Ars Militaria” декларировал вектор, по которому он собрался двигаться — мощные перкуссии и масштабные симфонические полотна. Его последыш — „Piece Heroique” — усилил наработки, подарив миру один из самых могучих треков группы, „Sun & Reign”, эпический напор которого начисто сдувает кровлю с одуревшей головы. Ну а третий — триарий — лонгплей „Muse in Arms” объединил оба два, получившись большим, умным и красивым: хоть сейчас в когорту.

Как и раньше, первый трек впускает слушателя в альбом щадяще — гипнотические низы с мистическим эмбиентом долго ведут свою линию, подготавливая к тому, что последует далее. А далее — сокрушающая симфоническая атака с гремящими литаврами, обращение к тому полю, где Triarii выглядит настоящим военным трибуном, не зная себе равных. Эрдман не разменивается на выписывание нюансов — если его коллеги из Arditi предлагают более сдержанный симфонизм, текущий практически без барабанного сопровождения, Triarii громогласно ревёт, поддерживая синтезаторный навал хлёстким ритмом. Кристиан работает с крупными формами, вылепливая громадой своих оркестровых глыб монументальное милитари-панно. Его муза сурова и вооружена особым даром помогать своему хозяину раскатывать колоссальные панорамы, которым тесно в одних временных рамках, и Древний Рим стремится к Священной Римской Империи, а там и до Третьего Рейха рукой подать. Triarii делает неопределённый книксен в сторону национал-социалистического символизма, не вдаваясь, впрочем, в подробности, показывая лишь общие планы гигантской военной машины, не зацикливаясь на изображении одного государства, оперируя всем панъевропейским наследием. В отличие от многих мартиал-артистов, Эрдман создаёт уникальную атмосферу, практически не прибегая к цитированию. Он не эксплуатирует богатую коллекцию военных маршей, не растаскивает строчки из поэм и почти отказался от речевых сэмплов. Там, где Triarii использует это выразительное художественное средство, немецкоязычный ритор не служит декорацией, он выполняет роль стержня, на который нанизано инструментальное великолепие — зацикленная фраза, бьющимся нервом проходящая через шаманский ритм финального трека и, оборвавшись, завершающаяся пятидесятиминутное путешествие по бушующим волнам композиторских идей.

Неоценимую помощь главному немецкому триарию оказал Аксель Франк, ставший на пост-индастриальной сцене незаменимым мастером на все руки: помимо личного проекта Werkraum, который постоянно развивается и прогрессирует, хамелеоном меняясь от маршевого милитари-фолка до психоделических хиппозных исследований, он также занимается микшированием и мастерингом. Без его деликатного вмешательства вряд ли „Muse in Arms” звучал столь насыщенно и полно, сочетая фортиссимо боевиков вроде „Europa” с мягкостью эпилога-„Wir kommen wieder”. Собственно, именно это и сводит в могилу многострадальный мартиал-жанр: до сих пор на горизонте не наблюдается ни одной юной зондеркоманды, что могла бы спихнуть Triarii с его мраморного трона. Тем более, сам венценосный автор не собирается дремать на собственных лаврах: новый альбом неумолимо грядёт, и конкурентам следовало бы уже сейчас озаботиться поиском подходящей для странгуляционного самовздёргивания ветви.

Arseniy   9 май 2011

Любовь к археологическим музыкальным раскопкам иногда может сослужить добрую службу: дойдя до определённого хронопласта и приступив к его подробному исследованию, весьма занятные результаты даст изучение одних и тех же тенденций в разных географических точках. Тысяча девятьсот девяносто третий год от общепризнанного летоисчисления принёс с собой целый ворох релизов, которые так или иначе расширили рамки дэт металла. Тут и Death со своим материалом, который всё больше и больше отрывался от первородных корней; и Cynic, и Sadist, и Atheist. Глыбы их белеют в чернозёме времён, не позволяя забыть о себе и в их тени не каждый приметит группы, судьба которых оказалась к ним недостаточно справедливой. Crypt of Kerberos — шведская команда, выпустившая в озвученном году полноформатный релиз, ставший одновременно её дебютом и последним номерным альбомом. Ныне её деятельность по своей активности походит на неподвижность коматозного больного — ничего нового, только воспоминания о былом в виде выпуска компиляций старинных демок. Но тогда…

Тогда Crypt of Kerberos выпустили альбом, распухший от набитых в него идей. Дэтовый ритмовый скелет из гулкого баса и глухих барабанов обтянут удивительно мягкими гитарами (примерный саунд их через несколько лет будет повторен In Flames), рассыпающими по полю грубых и иногда невзрачных риффов мелодичные соло, которые придают мускулистой керберовой махине возможность парить. Но и на этом шведы не остановились, добавив упоительных акустических интерлюдий, увеличив контраст этого мистико-атмосферного инструмента разнообразной вокальной работой, от хриплого каркающего гроула до вполне приличного хэви-тенора. Crypt of Kerberos вольготно обошлись со своим стилем-прародителем, ввинтив в уже почти неузнаваемый под ворохом чужеродных аранжировок старошкольный дэт-массив штрихи, привычные для прог-металла и прогрессивного же трэша. Однако, при наличии столь увесистых стройматериалов, группе не хватило скрепляющего их вещества — то и дело „World of Myths” оборачивается неприглядной стороной, из которой торчат заусенцы неотполированных ходов, то диссонируя соседством излишне простецкого куплета с красивым припевом с лидирующим чистоголосьем, то разгоняясь до высокой по меркам данного альбома скорости, при том, что бочечные забеги удаются барабанщику намного хуже, чем размеренная ритм-поддержка. Оконфуживаясь подобным образом, группа теряет целостность, что негативным образом сказывается на восприятии, разбалованном своеобразием альбома, когда ухо начинает разбирать структуру изящно закрученных аранжировок и настраивается на изучение прогрессивной линии альбома, но натыкается на преграду из тупого „валилова”, не заряженного должной энергетической плотностью для благосклонного к нему отношения.

К сожалению, теперь уже не представляется возможным выяснить, как бы развивались идеи, заложенные в „World of Myths”, не увидеть, что группа подружила обе свои составляющие, — энергичный дэт-примитив с возвышенным прог-шитьём, — хотя Crypt of Kerberos и вышли из анабиоза, трудно поверить, что в возможном новом альбоме они возьмутся за выкраивание музыки по двадцатилетней давности лекалам. С другой стороны, в этой скомканной неровности и есть определённый шарм пластинки, ныне вполне достойной звания „культовая” — альбомы, выпущенные в девяносто третьем стали эталонами, сетовать на недостатки и недоделки которых грех великий есть. Crypt of Kerberos не требует к себе подобного благоговейного отношения, оставшись черновиком, при знакомстве с которым придётся сделать некоторые попущения, но способным захватить внимание отважного исследователя архивных закутков.

Arseniy   8 май 2011

Поисковый забег по интернету с запросом „Dusk Chapel” приносит чудные плоды: от славословия, которого удостаивается донецкая группа, кривится лицо и готов слипнуться его антипод. На „A Passage to Forever” льётся такой густой слой патоки с карамелью и шоколадом, что поневоле хочется схватить диск и только что не обнюхать его — не произошло ли ошибки? Тот ли артефакт попал в руки? Но, разумеется, всё в полном порядке, и уверенность, что медовые осанны далеки от настоящего положения вещей, давит первоначальное замешательство.

Dusk Chapel напоминают неповоротливого мамонта, откопанного в вечной мерзлоте, размороженного и, к удивлению всех, оказавшегося более чем живым. И артворк, и звучание „A Passage to Forever” словно отматывают время на полтора десятилетия назад. Первое заставляет припомнить рукотворные обложки, которые красовались на дебютниках, скажем, Emperor и Limbonic Art: палеонтологические шрифты, схожая гамма и мотивы — ну чем не приятный винтаж? С саундом, к сожалению, подобные ассоциации не возникают: на буклетном развороте ясно сказано, что обязанности ударника выполняет некто Антон, но на самом деле вместо него все сорок минут трудится не покладая палок мастер художественного стука — Барабан Программный. Именно его из рук вон плохо забитая пластмасса и отправляет слушателя прямиком в девяностые, когда подобный некачественный драм-сэмплинг был частым явлением на территории СНГ. Но и на этом звуковое великолепие не иссякает: альбомный микс тоже ведёт свою родословную из неких мохнатых времён, в которых отечественные группы ещё не познали дао качественного сведения. Хилые гитары, которым ощутимо не хватает мощи в нижних и чистоты в средних частотах, проваленный бас и крайне неприятный вокал, который явно не стоило делать такой рельефной доминантой — чтобы добраться до композиторских изысков „A Passage to Forever”, сначала следует преодолеть технологические недостатки.

Прорвавшись через терновые кущи, наш путь вновь прерывается, на этот раз напротив пахучего болота. В нём завязли и нашли свою кончину различные идеи и музыкальные решения, собранные в разных жанрах, но не нашедшие единения под крышей одной сумеречной часовни. Эклектика Dusk Chapel вроде бы и должна стать определённым плюсом, но на деле всё оборачивается ситуацией, когда рваные скачки композиторской мысли просто утомляют, заставляя не с интересом следить за сложносочинённой структурой песни, а сетовать на то, что дончане так и не смогли объяснить своим материалом своё видение сплетения техно-дэта и прогрессивного блэка. Парадокс: при фантастической работе соло-гитары, о которой хвалебные отзывы не соврали ни на йоту, в альбоме начисто отсутствуют интересные и захватывающие мелодии, а рядовые куплетно-припевные риффы не запоминаются и даже несколько диссонируют с вдохновенными запилами. Соло-партии хороши ещё и тем, что во время, когда они звучат, местный крякун ртом замолкает, не терроризируя и без того измученные уши своим хрипатым рявканьем. Возможно, для Донецка этот релиз и кажется вехой, глыбой и непререкаемым шедевром среди команд тяжёлого дивизиона, которых на этот город приходится не так уж и много, но в масштабах даже одной лишь Украины, не говоря обо всей территории экс-СССР, „A Passage to Forever” воспринимается диском, в котором нереализованных идей осталось намного больше, чем претворённых в жизнь. (Диск предоставлен компанией «ФОНО»)

Arseniy   6 май 2011

Эх, хардкорушка. Эх, русский. „Дуитйоселф”, „башзефаш” и прочие лозунги-девизы горят стоваттными лампами в душах и глазах, освещая тьму подцокольных помещений, где герильясами таятся твои адепты. Куда удивительнее, когда эти адепты вылезают из своих укрытий, выкатываясь на обозрение широких масс, к хардкор-тусовке не принадлежащих. Вот, любите и жалуйте: архангелогородцы Pray the Martyr, всплывшие не где-нибудь, а на престижном отечественном почти что мэйджоре „Фоно”. Событие, можно сказать, выдающееся: трудно вспомнить другую отечественную хардкор-группу, которая бы не оторвалась от своих соцпротестно-политизированных корней, но при том ушла дальше самостоятельного выпуска музыкально-идеологических бомб. Ещё более удивительным кажется тот факт, что Pray the Martyr нисколько не умнее своих мускулистых коллег, предпочитающих чёрно-белый ксерокс цветной полиграфии: косолапые тексты с непременным скручиванием антифашистских кукишей и абстрактными речами к слушателю — поднимай, дескать, свой „давно немытый зад” и меняй Систему. К сожалению, подробные инструкции юноши дать забыли, потому воспринимается местная поэзия на уровне виннипуховых кричалок и вопилок (которые, должно сказать, были в разы талантливее). Так что же привело этих ребят на лейбл, который подобной музыкой промышляет в редких случаях, обычно связанных с лицензированием западных звёзд а-ля Pro-Pain? Разумеется, музыка: сохранив панковую неровность олдскульного хардкора, Pray the Martyr сумели достаточно металлизировать свой продукт, чтобы не выпадать из общего контекста. Гитаристы не чураются „металлических” соляков, а ударные то и дело грозно гремят двойной бочкой, усиливая мошевый момент. Но говоря о хардкоровом альбоме, непременно упрёшься в один из основных минусов, о котором, вроде как, и говорить неприлично, по причине, что всем он известен, но и умолчать сложно: однообразие. Издержки жанра, что поделать — целевая аудитория „следование духу” приветствует и всячески одобряет. Однако Pray the Martyr релизом своего дебютного альбома на „большом” лейбле неумышленно декларируют, что они лишены недостатков, которые и держат девяносто процентов представителей стиля скрытыми от внимания широкого круга слушателей. Однако, несмотря на выход в люди, несмотря на инъекции декоративных элементов, Pray the Martyr остаются до зевоты одинаковыми на протяжении всех двенадцати треков, исчерпывая свой креативный запас уже ко второй песне. Дальше — повторение пережёванного другими, топтание вокруг одного ритмического рисунка. Добавим приснопамятные социальные частушки, представив их в исполнении ревущего на одной ноте и одной мелодии речитатива, — получим точный портрет пациента. Чем группа может похвастаться, так это великолепной для жанра (и особенно его русской ипостаси) записью, по этому пункту они не так уж и далеки от Agnostic Front и Madball. Но если нью-йоркцы за двадцать лет навострились играть один и тот же рифф с тестостероновым качем и адреналиновой увлекательностью, то наши пока что его даже не нащупали. (Диск предоставлен компанией «ФОНО»)

Arseniy   6 май 2011

До некоторых пор проект Hagl таился в тени, по причине занятости стержня группы, Сварма, в иных, добившихся большей на тот момент известности, актах. Несмотря на то, что в голове Сварма Hagl уже имел неплохую для андерграундного обитателя дискографию, обычному слушателю была доступна лишь скудная часть свармовых творений. И вот, освободившись от побочной музыкальной деятельности, Сварм достаточно быстро достиг взаимопонимания с лейблом Casus Belli Musica, после чего, в перерывах от неожиданно активной концертной жизни принялся потрошить собственные закрома, и пробой стал диск „Nearer to Victory”, ценность которого оказалась лишь архивной. Вслед за запасами две тысячи пятого года, последовало извлечение из кладовых заложенного туда в две тысячи восьмом тюка с надписью „Irminsul”, который оказался более сохранным и интересным в содержимом.

Как оказалось, три года разницы могут серьёзно повлиять на все альбомные аспекты: батьке-Сатане Hagl более не салютуют, перейдя к ариогностической патетике; музыкально же тверичи отодвинулись от девяностнической схемы блэк-металла, не давая более поводов проводить аналогии между собой и Darkthrone. Да и от самих себя Hagl сепарировались, так что искать сходства между „Irminsul” и его предшественником — тратить время втуне, хотя некоторые особо выдающиеся моменты отметить следует. Запись, хоть и сохранила подпольную сырь, стала рельефной, яркой, позволяя различить каждый инструмент и мускулистые гитарные риффы в особенности, — материал, представленный на „Irminsul”, требует характеризовать его трэш/блэком с незначительным влиянием дэта старой школы, а потому именно риффы образуют костяк альбома, оставив тремоло лишь в качестве редкого мелодиеобразующего фактора. Вокал также прибавил в читаемости и, в целом, повторяет работу Сварма на молотховой „Непоколебимой вере”: всё тот же хриплый выкрик, позволяющий разобрать лирику без обращения к вспомогательным пособиям, что скорее плюс, в связи с выросшей адекватностью текстов.

„Irminsul” оставляет ощущение, что в отличие от предыдущей работы, Сварм не просто решил издать давно задуманный материал, но и значительно поработал над его целостностью и актуальностью. Теперь техническое несовершенство альбома смотрится эдаким шармом напоказ: дескать, мы знаем, что гитары звучат ершисто и отнюдь не гладко, ну так вы ещё и без модного ухода в фейд на концах песен перебьётесь — хвосты обрубаются резко, как топором. И вот уже подобные огрехи, включая очаровательно запинающуюся бочку в нескольких песнях, начинают играть на атмосферу, когда мелкое раздолбайство оттеняют технично выполненные соло и гитарные интермедии, густо раскиданные по ирминсульным просторам. Винтаж для любителей поностальгировать о временах, когда отечественные блэк-группы ещё не отполировали свой звук до состояния лица Софии Ротару после -дцатой подтяжки, но не заставляя забредать в памяти к тем дремучим полянам, где идея превалировала над музыкой. Да и, говоря о цельности, следует отметить, что „Iriminsul” ощущается именно альбомом, а не замшелой демо-записью, где соединились песни, чьё вынужденное соседство вызвано потребностью набрать материала на оговорённый хронометраж. Здесь же (если не брать в расчёт наличие торчащей бельмом на глазу „Cults of the Ancient Ones”, что значительно выделяется своей англоязычностью, а также откровенно глупым текстом) такого впечатления не возникает. Так или иначе, причина интересоваться, что же ещё отыщется в свармовых чуланах, имеется, а вот будет ли найденное, если можно так выразиться, издато подобно „Irminsul” — зависит от самого творца и его желания публиковать свои находки и далее. (Промо предоставлено Casus Belli Musica)

Arseniy  26 мар 2011